Но раз уж по этой дороге пошли, надо идти до победы. Слабость и трусость только увеличат многократно жертвы с обеих сторон.

1997

Одной из главных слабостей оппозиции режиму «демократов» является размытость образа будущего, к которому она поведет, придя к власти. Я даже не говорю об антисоветской части оппозиции, которая поддержала уничтожение социализма, но недовольна исполнением. Эта часть сегодня вообще помалкивает о своих идеалах – она мечтает о великой и единой капиталистической России, хотя всем очевидно, что таковой в природе существовать не может.

Поговорим о нас – тех, кто идет под красным флагом. Преодолеть «режим Чубайса» можно лишь в том случае, если ему будет противопоставлен иной социальный проект. Не в деталях, конечно, а в его главных чертах. Люди не могут бороться против чего-то, не имея положительного образа.

В феврале 1917 г. в России пришел к власти режим, который не предложил обществу никакого проекта. Большевики же выдвинули понятный и желанный людям проект – и образ жизнеустройства, и тип власти. И либералов просто смыло. Даже белые привлекли на свою сторону значительные силы потому, что в их планах была определенность: реставрация единой России, земля – помещикам, фабрики – буржуям. Проект для многих привлекательный, хотя в принципе недостижимый из-за его внутренних противоречий (Россию разорвал именно капитализм).

В СССР начиная с 60-х годов социализм начал утрачивать образ будущего и терять поддержку. Уже Хрущев стал перенимать критерии идеального жизнеустройства у Запада («догнать и перегнать по потреблению…»), и среднего человека повлекло к выводу, что к этому идеалу путь Запада более надежен. Значит, надо на этот путь «вернуться». Проект Гайдара и Чубайса лег на подготовленную почву. Он ясен и осязаем, он имеет наглядную витрину. Людям предлагается конкурировать за жизненные призы. Все знают, что призы достанутся немногим, остальные потерпят крах. Но авось повезет – это так соблазнительно. Ведь каждый склонен преувеличивать свои личные возможности, особенно молодежь.

Сегодня оппозиция исходит из того, что люди, уже потерпевшие крах, откажутся от поддержки проекта Чубайса просто от возмущения. Но это не так. Да и сама критика Чубайса оппозицией непринципиальна, она направлена на дефекты и злоупотребления в исполнении программы, а не на ее суть. Попробуйте выбрать ключевые слова из экономической программы оппозиции – и из речей Ельцина, Черномырдина, Явлинского. По структуре эти наборы очень близки. «Равноправие всех форм собственности, смешанная социально ориентированная экономика и т.д.». В чем же непримиримость идеалов? Четко видна лишь разница в отношении к приватизации земли, но и здесь доводы туманны: «Если землю приватизировать, то ее у колхозов скупят». Ну и что? Купят и засеют, будем мы с хлебом. Надо же объяснить, что тут не так.

Многие уповают на магические слова «обновленный социализм». Таким будет строй жизни, когда победит КПРФ. Из документов КПРФ я лично выявить существенные черты этого строя не смог. Между советским строем и другими видами социализмов (шведский, австрийский и т.д.) существуют водоразделы и пропасти. Похоже, идеологи оппозиции их просто не видят. В чем обновление? В том, что будут частные банки и заводы? А все остальное так же, только лучше?

Вообще, равнодушие к сути советского строя (даже после его трагического краха) поражает. На съезде КПРФ были выступления, сопровождаемые аплодисментами: там-то восстановлен советский строй. В чем же это выразилось? Вот в чем: Городская Дума переименована в Городской Совет. Это не смешно, а трагично. Это не просто утрата знания об обществе, в котором мы живем (эту утрату осознал уже Андропов), а утрата даже минимума исторической памяти. Мы уже не помним, как возникали советы и в чем была суть двоевластия после февраля 1917 г., не помним смысл лозунга «Вся власть советам!», не говоря уж о смысле апрельских тезисов Ленина. Мы не помним даже смысла слова «ратуша». А ведь это и есть «Городской Совет». Что же, и в Германии XV века была советская власть? Разве в словах дело!

Понятие обновленного социализма мы должны строить. И надо низко поклониться «Советской России» за то, что она позволяет делать это на ее страницах. Задача стоит так: выявить дефекты советского социального проекта и найти способ заменить его «дефектные блоки», не повредив главную суть. Не сломав всю цивилизационную траекторию, по которой шел этот проект. Ибо в главных своих чертах она была найдена русским духовным чувством поразительно верно, лучшей у нас не будет.

Главные дефекты любого социального проекта в том, что он не удовлетворяет какие-то фундаментальные потребности значительных частей общества. Если обездоленных людей много и они сильны, проект под их давлением изменяется или, при достижении критического уровня, терпит крах. Давайте разберемся, кто и чем был обездолен в советском проекте. И не будем сразу расставлять оценки: мол, эта потребность разумна и достойна, а та – каприз, а вон та – порок. Сначала надо хладнокровно описать реальность.

Откуда вырос советский проект и какие потребности он считал фундаментальными? Он вырос прежде всего из мироощущения крестьянской России. Отсюда исходили представления о том, что необходимо человеку, что желательно, а что – лишнее, суета сует. В ходе революции и разрухи этот проект стал суровым и зауженным. Носители «ненужных» потребностей были перебиты, уехали за рубеж или перевоспитались самой реальностью. На какое-то время в обществе возникло «единство в потребностях».

По мере того как жизнь входила в мирную колею и становилась все более и более городской, узкий набор «признанных» потребностей стал ограничивать, а потом и угнетать все более и более разнообразные части общества. Для них Запад стал идеальной, сказочной землей, где именно их ущемленные потребности уважаются и даже ценятся. О тех потребностях, которые хорошо удовлетворял советский строй, в этот момент никто не думал. Когда ногу жмет ботинок, не думают о том, как хорошо греет пальто.

Чем же отличается крестьянская жизнь от «городской»? Тем, что она религиозна. А значит, земные потребности просты и естественны, зато они дополнены интенсивным «потреблением» духовных образов. Речь идет не о церкви, а о космическом чувстве, способности видеть высший смысл во всех проявлениях Природы и человеческих отношений. Пахота, сев, уборка урожая, строительство дома и принятие пищи, рождение и смерть – все имеет у крестьянина литургическое значение. Его жизнь полна этим смыслом. Его потребности велики, но они удовлетворяются внешне малыми средствами.

Жизнь в большом городе лишает человека множества естественных средств удовлетворения его потребностей. И в то же время создает постоянный стресс из-за того, что городская организация пространства и времени противоречит его природным ритмам. Этот стресс давит, компенсировать его – реальная жизненная потребность человека.

Вот пример. Транспортный стресс вызывает выделение нервных гормонов, порождающих особый, не связанный с голодом аппетит. Приехав с работы, человек хочет чего-то пожевать. Не нормально поесть, а именно пожевать чего-нибудь аппетитного (т.н. «синдром кафетерия»). Кажется, мелочь, а на деле – потребность, ее удовлетворение должно быть предусмотрено жизнеустройством. Если же это считается капризом, возникает масса реально обездоленных. Мать, которая говорит сыну, целый час пробывшему в городском транспорте: «Не жуй бутерброд, сядь и съешь тарелку щей», – просто не знает, что ему нужен именно бутерброд, красивый и без питательной ценности. Таких «бутербродов» (в широком смысле слова) советский строй не производил, он предлагал тарелку хороших щей.