— Да перестань же! — воскликнула она, освобождая свои руки. Обхватив ладонями лицо Илиаса, Чарити несильно, но решительно встряхнула его, чтобы привлечь внимание. — Остановись! — еще раз сказала она.

— В чем дело? — В его глазах, еще затуманенных страстью, загорелся огонек недоумения и недовольства.

— Я наотрез отказываюсь заниматься сексом здесь, в грязной хижине, которую, как оказывается, в этом городе использует каждый желающий провернуть темное дельце! — на одном дыхании выпалила Чарити, все еще дрожа от возбуждения.

Несколько секунд Илиас смотрел на нее непонимающими глазами. Затем Чарити почувствовала, как немного ослабли тиски его рук, а на лице заиграла легкая, чувственная усмешка. Даже света упавшего фонаря было достаточно, чтобы увидеть ее.

— Там в спальне, — сказал он, усмехаясь уголками губ, — кто-то забыл вполне приличный комплект наручников, Может, прихватим их?

— Да пойми ты, Уинтерс, — нетерпеливо воскликнула Чарити, — мы должны немедленно уйти отсюда!

— А я-то уже стал считать тебя искательницей приключений, — с напускным разочарованием протянул он и вдруг резким движением подхватил ее на руки и выскочил из хижины.

С Чарити на руках Илиас добежал до джипа, буквально впихнул ее в машину, прыгнул за руль и помчался назад к коттеджу, совершенно не обращая внимания на знаки ограничения скорости.

За всю дорогу молодая женщина не произнесла ни слова. Даже когда Илиас вырулил на аллею перед коттеджем и заглушил двигатель, она продолжала молчать. Только загадочная улыбка играла на ее губах в слабом ночном свете фонаря над входом в коттедж.

Взглянув на Чарити, Илиас застонал и потянулся к ней, чтобы поцеловать ее еще раз, прежде чем выйти из джипа. Но в этот момент, словно подталкиваемая неведомой силой, молодая женщина повернулась к нему и обвила его шею руками.

— Господи, Илиас! — простонала она. Уинтерс на ощупь левой рукой открыл дверцу машины, но выйти из нее он не смог. Чарити целовала его так сладко, с таким неистовым желанием, что от охватившего его вожделения у Илиаса закружилась голова.

— Здесь, — прошептал он, — сейчас.

— Сейчас?

— Да, прямо сейчас. Я не выдержу до дома. Он попытался снять с нее джинсы. Чарити не возражала. Вместо этого она поцеловала его в шею и обвила руками его талию. Илиас застонал от нетерпения, когда ее рука аккуратно расстегнула «молнию» на его брюках и выпустила на свободу его возбужденную плоть. Наконец ему удалось справиться с ее джинсами, и он начал лихорадочно их стаскивать.

— Нет, подожди, — прошептала Чарити.

— Нет? Почему? — недоуменно воскликнул Илиас. — Не беспокойся, это не похоже на старую хижину Росситера. Могу поклясться, что никто никогда не занимался любовью в этом автомобиле.

Чарити не ответила. С прежней загадочной улыбкой она качала на мягкой ладони его твердое орудие любви, а затем наклонилась и нежно провела по всей его длине своим влажным теплым языком. Она сделала это очень деликатно и немного неловко, так, словно она никогда не пыталась, делать что-то подобное до сих пор и наконец решилась попробовать.

Илиас закрыл глаза от неземного наслаждения. В этот момент он мог бы поклясться, что увидел наконец космические корабли, прилетевшие в Бухту Шепчущих Вод.

— Это называется Тэл Кик Чара. Одно и то же название и для системы упражнений, и для философии, — объяснял Илиас, сидя со скрещенными ногами на коврике около небольшого пруда в саду. Его новый ученик расположился на таком же коврике напротив. Между ними на полотенце лежал кожаный пояс Илиаса. — Если перевести буквально, это означает средство для прокладывания нового русла, по которому потечет вода.

Ньюлин — а именно он был учеником Уинтерса — взял в руки пояс и попробовал обмотать его вокруг запястья, как это уже проделал Илиас.

— Я думал, это просто лента или что-то вроде, — сказал он, смутившись от своей не слишком удачной попытки.

— Наилучшим оружием оказывается то, которое совсем не похоже на оружие, — задумчиво произнес Илиас. Любопытство, с которым Ньюлин вертел в руках пояс, напомнило ему его собственное первое знакомство с тайными возможностями этой полоски кожи.

«Действительно», — думал Илиас с каким-то странным ощущением, словно все это было уже однажды (дежа-вю, так, кажется, называют это французы):

Весь этот сеанс воскрешал в памяти его первые уроки с Хейденом Стоуном. Ньюлин задавал такие же вопросы, какими он сам мучил Хейдена, а заинтригованное выражение его лица отражало те же чувства, что были вначале у самого Илиаса. «Вода никогда не исчезает навсегда. Она может вернуться в каком-то новом виде, но она всегда возвращается», — вспомнил он слова Хейдена.

— На каком это языке — Тэл Кик Чара? — спросил Ньюлин, пытаясь незаметно усесться поудобнее на своем коврике.

Илиас понял, что у его нового ученика, вероятно, затекли ноги. Ведь Ньюлин сидел в непривычной позиции уже около получаса, а в саду было довольно свежо этим утром. Лучи солнца все еще не могли пробиться сквозь туман и прогреть воздух.

Вчера вечером Илиас отыскал дневник Хейдена и с ходу прочитал несколько страниц, которые и вдохновили его на первое занятие в качестве инструктора Тэл Кик Чары. Как будто сама судьба заставила его открыть именно то место, где Хейден записал мысли о взаимоотношениях учителя и ученика.

«Хороший учитель должен чувствовать, — писал Хейден, — и учитывать в ходе занятий естественные ритмы активности своих учеников, их способность обучаться. Процесс обучения должен так же дисциплинировать учителя, как и его учеников».

Илиас подумал, что пора заканчивать этот первый сеанс, даже если Ньюлин захочет продолжить.

— Этот язык больше не существует, — ответил он ученику. — Культура людей, говоривших на нем, в течение столетий постепенно сливалась с дюжиной других культур и утратила свой язык и свою самобытность. Последним местом, где еще сохранялись в чистом виде этот язык и связанные с ним знания, был древний монастырь на малоизвестном острове. Это место было тысячелетиями отрезано от остального мира. Теперь этот монастырь пуст.

— А что случилось с жившими там монахами? — спросил Ньюлин, поправляя пальцем маленькие круглые очки на носу. — Они были убиты во время войны?

— Нет. Монастырь был хорошо спрятан, так что никто из внешнего мира так и не обнаружил его. Но все монахи были уже очень стары, когда Хейден встретил их. Они в конце концов все умерли, оставив после себя только цепь храмов, охранявших земли монастыря.

— А откуда вы знаете об этом?

— Несколько лет назад Хейден водил меня посмотреть на этот монастырь. Мы три недели пробирались через джунгли, пока нашли его. А когда мы добрались, там уже ничего не осталось, кроме старинных храмов и ручья, который протекал между ними.

Воспоминания об этом дне нахлынули на Илиаса. Рассказывая Ньюлину о монастыре, он словно наяву ощутил запах джунглей и древнюю умиротворенность сводчатых каменных храмов, раскинувшихся над прозрачным ручьем. Путешествие к монастырю вместе с Хейденом было одним из наиболее важных событий в его жизни. Но Илиас не мог найти слов, чтобы описать Ньюлину те чувства, которые он испытывал в тот момент, стоя рядом с Хейденом у журчащего потока. Воспоминания о том времени до сих пор питали его душу и придавали ему сил и стойкости.