Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В два часа она должна была вернуться. Она обещала. Роджер, может, она сбежала?
– Это была бы грандиозная новость! – Роджер ни на секунду не переставал быть репортером. – Понимаешь, тетя, ее бегство подтвердило бы то, что она опасается давать показания. А этот тип может оказаться ее сообщником!
– У тебя глаз как у ястреба, – сухо заметила старуха. – Мне этот Сэм сразу показался подозрительной личностью. Хорошо еще, если он просто хулиган-мальчишка, а не профессиональный головорез. А она, глупая, его защищала…
– Он ей нравится?
– Откуда я знаю? – воскликнула старуха. – Разве понять теперешнюю молодежь? Говорят одно, думают другое, делают третье… Мы в юности серьезнее относились и к любви, и к дружбе.
– Ты хочешь сказать, что современные девушки никого и ничего не принимают всерьез? – Роджер приготовился к разговору по душам, но миссис Трентхем была слишком взволнована исчезновением Норы.
– Если в четыре ее не будет, я позвоню в полицию.
– Тебя, тетя, поднимут на смех. Если девочки идут гулять с мальчиками и не возвращаются к чаю, это еще не значит, что с ними случилось что-то ужасное.
– Пойду посмотрю, взяла ли она с собой свои вещи. Я никому не верю. Думаю, она просто не пожелала с тобой разговаривать. Как ей не стыдно так поступить со мной, я относилась к ней лучше, чем моя соседка к родной дочери. Неблагодарная девчонка!
– Неблагодарность тоже говорит о том, что девицы теперь ни к чему не относятся серьезно, – продолжал рассуждать Роджер, благодушно поглядывая на тетушку. Однако он встал из-за стола и покорно отправился вместе с ней в комнату Норы. Там они обнаружили, что с собой она взяла только сумочку. Мыло, зубная щетка, ночные туфли и прочие вещи оказались на месте.
– Значит, она не замышляла удирать с Сэмом, – сказала старуха Трентхем. – Не станет же она всем этим снова обзаводиться.
– Как выглядит парень? Опиши мне его, – попросил Роджер.
– Не знаю и никогда о нем не слышала до того, как пришла вторая телеграмма.
– Вторая? – с любопытством переспросил репортер, нацелив на тетю Мэри свой острый нос.
– Да. Сначала пришла первая, без подписи, где сообщалось, что Нора «в опасности».
– И ты только сейчас сообщаешь мне такой важный факт? Тетя Мэри, ты меня просто поражаешь. Я всегда ценил твою энергию.
– Я не считала это особо важным фактом. Меня больше интересует второе послание.
– А все-таки где первое?
– Думаю, в корзине для бумаг.
Роджер стал копаться в корзине с рвением пса, ищущего кость.
– Вот она! – воскликнул он, расправляя смятую бумажку. – «Будь осторожна. Тебе грозит большая опасность», – читал он. – Это находка! А где вторая телеграмма?
– Она ее взяла с собой.
– Жаль! Ладно, поместим вот эту на первой полосе газеты. У тебя есть фотография девушки?
– Да. Она недавно фотографировалась и дала мне одну или две свои фотографии. Там, в ящике справа. Поаккуратнее, пожалуйста.
– Хорошенькая девочка, – заметил Роджер. – Может, она все же сбежала? Вот была бы тема для статьи!
– Ты полагаешь? – заколебалась старуха. – Кто ее знает. В общем-то она слишком доверчива. Она, дурочка, даже не знает фамилию этого Сэма.
– Я хочу сказать, твоя сиделка сбежала от моих расспросов, – рассеянно отвечал Роджер, он уже не столько думал о девушке, сколько о своей новой заметке для утреннего выпуска «Дейли пост».
– А зачем ей убегать от твоих вопросов? Честной девочке нечего утаивать.
– Если только она и вправду честная… – пробурчал Роджер. – Кажется, я представляю, что произошло. Она получила первую телеграмму и испугалась. А тут случайно объявился ее дружок, который решил ее защитить и спасти от грозящих неприятностей. Ну, он ее и увез…
Когда Нора не вернулась и с пятичасовым автобусом, миссис Трентхем разозлилась не на шутку.
– Я сейчас позвоню ее директрисе, откажусь от нее и попрошу прислать мне другую, более аккуратную и обязательную сиделку, – заявила старуха.
– Не делай этого, тетя. Ты все испортишь. Ведь, может быть, впервые мне представляется редкая возможность опубликовать действительно интересный материал. Если все сорвется, я застрелюсь.
– Не застрелишься, придумаешь какую-нибудь дурацкую историю, вроде тех, которые каждый день публикуются в бульварных газетах, – уколола племянника разгневанная миссис Трентхем. – Я так зла, так зла! Никогда не знаешь, что у человека на уме, даже у такого подростка, как Нора. А ведь с виду милая, любезная… Если бы ты ее увидел, подумал бы: сам ангел небесный с голубыми глазками…
– Мне сейчас, тетя, не до ангелов…
– Я и не говорю, что она – ангел. Она может оказаться чертом, так как замешана в странном преступлении… Нет, я ни в чем ее не обвиняю, но многое, если не все, прояснилось бы, если бы она сразу пошла в полицию.
– Если бы ты, тетя Мэри, знала, что такое полиция, ты не удивлялась бы, что туда идут немногие. Понимаешь: от черной оспы, может, и вылечишься, но метки на лице останутся навсегда.
Когда пришел автобус в шесть тридцать, а Нора Дин так и не появилась, Роджер заявил, что ему пора возвращаться в город.
Без четверти семь зазвонил телефон.
– Я возьму трубку, – сказал журналист. – Наверняка звонят мне.
– С чего ты взял? – возмутилась старуха. – Что за самоуверенность? Ведь никто не знает, что ты здесь.
– В газете знают. – Он схватил трубку и спросил: – Кто говорит?
– Это дом миссис Трентхем? – спросил мужской голос. – Я говорю по поручению мисс Дин. Она просила меня позвонить.
– Это – Сэм?
– Да. А я с кем говорю? Вы – журналист?
– Вы угадали. Мисс Дин просила мне что-то сообщить?
– Не вам, а миссис Трентхем.
– Я ей передам.
– Ладно. Нора извиняется за беспокойство, но просит сказать, что вернется только через несколько дней.
– У нее неприятности? Что-нибудь случилось?
– Ей грозит большая опасность.
– Это слова из первой телеграммы, которую Нора получила. Вы, случайно, не знаете, кто ее послал?
– Не знаю, но подозреваю.
– Кто же?
– Человек, который убил Альфреда Ньюстеда. Мисс Дин слишком много знает, и ей сейчас нельзя быть одной.
– И вы ее сопровождаете? Какой галантный кавалер! Но почему мисс Дин не обращается в полицию?
– Со мной ей ничто не угрожает, – сказал голос. – До сего времени она не знала о масштабах опасности, а я ей открыл глаза…
– Вы не могли бы мне дать еще какую-нибудь информацию? – попросил Роджер. – Что-нибудь интересное на первую полосу газеты? У меня есть только одна телеграмма, без подписи.