– Бобби, мистер Браун хотит знать, гиде деньги на кино.

– Мои юристы составляют документы о нашем партнерстве, – ответил Клэпли. – Пошли, перекусим.

Они направились в кафе «Вести», и душевная боль Клэпли едва не хлынула через край. Выглядели Барби омерзительно. Они сделали завивку и выкрасились в жгучих брюнеток; тени для век и помада тоже темные. Девушки были в свободных просвечивающие топах, сверху прикрытых старомодными кружевными шалями, в обтягивающих кожаных штанах и неуклюжих, как буксиры, босоножках с пряжками. И это женщины, которых создавали для коротких юбок и туфель на шпильках. Кому знать, как не Клэпли – главному дизайнеру! Он превратил Катю и Тиш в близнецов, в совершенный образ американской красоты, достойной поклонения. Это обошлось недешево, а в благодарность – бунт. Ногти на ногах в черном лаке!

Заказав капуччино с рогаликами, Клэпли спросил:

– Вы по мне скучали?

– Шибко, Бобби, – ответила Тиш.

– Носорожьей пыльцы еще не достали? – Тиш мотнула головой, Катя опустила глаза. – Не везет, да? – посочувствовал Клэпли с издевкой.

– Один кокаин. Уже надиело. – Катя с хрустом вгрызлась в поджаренный рогалик с изюмом.

– Он быстро надоедает, – согласился Клэпли. – А ваш новый облик, это для кино?

– Такая готика, Бобби. – Вместо объяснения Тиш ткнула в серебряное распятие у себя на груди. Клэпли увидел, что у Кати такое же.

– Готика? Ты хочешь сказать, летучие мыши, вампиры и прочая мура?

– И гульт крёви, – сказала Катя.

– Еще хорошие дискотеки, – добавила Тиш.

– Культ крови и рейв, – саркастически усмехнулся Клэпли. – Удачно вы попали.

Его прошиб пот и корежило от неуемного желания. Потребовались все силы, чтобы удержать кофейную чашку. А Барби легкомысленно отвлеклись на молодого человека, катавшегося на роликовых коньках: по пояс голый, волосы забраны в неизменный хвост, темные очки, а на плече белый какаду.

– Девочки! – Роберт Клэпли вел себя как учитель, услышавший хихиканье на задней парте. – Катя! Тиш! – Озорные улыбки испарились. – Вы еще хотите получить носорожью пыльцу?

Тиш взглянула на Катю, та приподняла невыщипанную бровь и недоверчиво спросила:

– Гиде?

– Дома, в Палм-Бич.

– Када? Сейчас есть?

– Не сегодня, – сказал Клэпли. – Послезавтра.

– Серьезно, Бобби? – спросила Тиш. – Ты достал рог?

– Достану.

– Как нашелся? Гиде? – спросила Катя.

Вид девушек – волосы, макияж – был невыносим. К тому же они набросились на еду, как изголодавшиеся телки. Клэпли с трудом заставлял себя смотреть на них.

– Гиде ты достать етот рог? – допытывалась Катя.

– У настоящего носорога. Я сам его подстрелю.

Тиш замерла с непрожеванным рогаликом за бледной щекой. Катя подалась вперед; меж зубов высунулся кончик розового языка, точно у котенка.

– Черный носорог. Чудовище, – сказал Клэпли. – Охота состоится в субботу утром.

– Ты убьешь носорога? Не врешь?

– Точно.

– А вдруг промажешь?

– Тогда, наверное, он убьет меня. Как убил одного человека несколько лет назад. – Клэпли изобразил печальный вздох. – Это было ужасно. Проводник говорит, чрезвычайно опасный зверь. Дикий.

Барби застыли с распахнутыми глазами. Мимо проехал, вихляя задом в эластичных шортах, еще один подросток на роликах, но внимание девушек приковал великий белый охотник.

– Не волнуйтесь, я не промахнусь, – сказал Клэпли. – Я никогда не промахиваюсь.

– Большой ружье? – спросила Катя.

– Больше не бывает.

– И после потом ты приносить рог домой!

– Только если вы будете там ждать.

Девушки энергично закивали.

– Отлично. Только никому не говорите, особенно мистеру Брауну, – предупредил Клэпли. – Очень опасно, я делаю это ради вас. У меня могут быть большие неприятности.

– Хорошо, Бобби.

– Не говоря уже о том, что носорог может затоптать до смерти.

Катя нежно накрыла руку Клэпли своей.

– Мы любить, Бобби, что ты так рисковать для нас. Стрелять опасный носорог.

– Ведь я всегда давал вам все, что пожелаете. Разве нет? Вы попросили рог, и только так я могу его достать – поставив на карту свою жизнь.

– Спасибо, Бобби.

– Значит, я увижу вас в субботу вечером? Блондинками. Да?

– И на высоких каблуках, – хихикнула Тиш.

– Это будет великолепно.

Хватит уже этого дерьма с готикой, подумал Клэпли. Его распирало от счастья и желания – скоро его двойняшки вернутся домой.

В вестибюле отеля он приобнял девушек и сказал:

– Полагаю, мистер Авалон Браун снял для вас хороший номер с видом на море? – Тиш вопросительно посмотрела на Катю, та смешалась. – Нет? Ну, может, после грандиозного успеха фильма.

На прощанье Клэпли собрался поцеловать девушек и сморщился от незнакомого тошнотворного запаха духов.

– Что это такое? – Он деликатно шмыгнул носом.

– Имя называться «Восставший мертвец», – ответила Катя. – Кажется, Кальвин.

– Чудесно. Передайте мистеру Брауну, что я с ним свяжусь.

– Осторожнее на охоте, Бобби.

– За меня не волнуйтесь. Ох, чуть не забыл! На следующей неделе прилетает доктор Муджера из Южной Африки. Просто напоминаю. – Клэпли постучал себя пальцем по подбородку. – Надеюсь, вас это еще интересует.

– Посмотрим, – уклончиво ответила Катя.

– Может быть, – поддержала Тиш.

– Для вас все самое лучшее. Ведь так? Это самый классный специалист в мире.

– А мистеру Брауну нравятся наши подбородки как сейчас.

– Вот как, – промямлил Клэпли.

– Говорит, хорошие подбородки для кино, – уточнила Тиш.

– Мягкие, – добавила Катя. – Мягкие красивше. Не острые, как у американский модель.

– Доктор Муджера оперировал многих кинозвезд во всем мире.

– Правда, Бобби? Кинозвездам? Подбородки?

– Я сам поговорю с мистером Брауном. Полагаю, он будет очень доволен квалификацией доктора. – Клэпли взглянул на часы. – Вообще-то у меня есть немного времени. Девочки, позвоните ему в номер и пригласите с нами выпить.

– Нельзя, – сказала Катя. – Там массажистка.

– Каждый день в два часа, – добавила Тиш.

– Массажистка?

– Снимать стресс, – объяснила Катя.