И все же, невзирая на эту неувязку, Мара сумела поставить мощный барьер на пути торговых конкурентов, но сделала это, не прибегая к каким-либо явным акциям или угрозам. Уже одно то, что властитель Кеды прислал своего первого советника в чужой дом для заключения сделки, говорило о многом. Замысел, рожденный по какому-то наитию, позволил Маре нащупать слабое место у могущественного аристократа. «Зерновой тупик» мог сослужить хорошую службу.

Мара сделала следующий шаг.

— Ну хорошо, раз мои советники не дали тебе ясного ответа, позволь мне самой определить условия. — Она помолчала, словно что-то считая в уме. — Мы передадим вам все права на наши склады в Силмани без каких-либо ограничений, начиная с сегодняшнего дня и кончая днем после того, как ваш урожай будет отправлен со складов на юг. Точно так же вы получите неограниченный доступ к складам во всех южных торговых городах, где вы ведете дела, и будете пользоваться этими складами, пока не закончите продажу зерна последнего урожая этого года, но не позднее первого дня лета.

Первый советник не шевельнулся. Затаив дыхание, он ждал, какую цену назначит Мара за эту уступку.

Жаль было разочаровывать его, но пришлось:

— Со своей стороны, ваш властитель должен дать мне обещание, что при одном из голосований в Высшем Совете он отдаст свой голос в пользу того решения, на котором буду настаивать я, — безоговорочно и не задавая вопросов.

Забыв о требованиях протокола, первый советник властителя Кеды выпалил:

— Невозможно!

Мара подчеркнуто промолчала. Для Накойи это послужило сигналом, и она сурово одернула дерзкого:

— Первый советник! Ты забываешься!

Пристыженный Хантиго покраснел и постарался загладить неловкость:

— Прошу у госпожи прощения. — Затем он снова скрылся за броней хладнокровия. — Однако я был бы недостоин доверия своего господина, если бы на подобное требование дал любой другой ответ, кроме решительного «нет».

Чувствуя на себе одобрительные взгляды Аракаси и Люджана, скрывающего несвоевременную улыбку, Мара безупречно играла свою роль:

— Такова наша цена.

Чиновники и приказчики заметно приуныли. Их предводителя кинуло из жара в холод.

— Госпожа, ты требуешь слишком многого.

— Можно взять в аренду фургоны и доставить зерно на южные рынки по суше,

— шепнул возмущенный приказчик.

— Если бы даже у нас была такая возможность, — процедил сквозь зубы Хантиго, — я бы и шагу не сделал за порог господского дома! Время, которое у нас было в запасе, растрачено впустую. Допустим, мы бы сумели отправить такой караван прямо сейчас, сию минуту… и что тогда? Зерно поступит на рынок слишком поздно, и мы будем вынуждены продавать его за любую цену, какую предложат посредники! — Он в упор взглянул на Мару:

— Честь семьи Кеда не может служить разменной монетой.

А ведь Аракаси разведал, что в этом году властитель Кеды оказался в затруднительных обстоятельствах. Если гордость для него превыше всего, он может продать зерно себе в убыток и дождаться следующего года, чтобы возместить потери. При этом чутье подсказывало Маре, что загонять его в угол опасно: незачем наживать себе еще одного сильного врага. Лучезарно улыбнувшись, она сменила тон:

— Первый советник Хантиго, ты неверно понял меня. Я не имела в виду оказывать хотя бы малейшее неуважение к господину Андеро из Кеды. Позволь заверить тебя при всех этих свидетелях, что я попрошу твоего хозяина поддержать меня только в таком деле, которое жизненно важно для семьи Акома, и поданный им голос не сможет нанести урон чести семьи Кеда. Я не попрошу ни военной помощи Акоме, ни нападения на какую-либо третью сторону. И речи быть не может об акции, которая сопряжена с риском для собственности или благосостояния Кеды. Я просто стараюсь заручиться гарантиями, которые позволят мне поставить заслон против любых будущих попыток ослабить мое положение в Высшем Совете. Ты, безусловно, при-поминаешь, какие трудности выпали на долю моего дома из-за повеления Света Небес выступить с войском на защиту границы?

Хантиго отер пот со лба; признавать справедливость ее резонов ему не хотелось. Что и говорить, одна эта акция, упомянутая Марой, едва не сорвала ей выход на рынок торговли шелком, да и вообще интриги Минванаби сильно осложняли жизнь Акомы в последние три года. Но даже если бы первый советник и проникся сочувствием к властительнице, он не имел полномочий дать такое обязательство без позволения господина.

В голосе Хантиго звучало искреннее сожаление, когда он сказал:

— Даже принимая во внимание эти уточнения, я сомневаюсь, что мой господин согласится на такие условия.

То, что он прекратил ссылаться на «невозможность», само по себе было важно. Уверенная в победе, Мара сочла, что аудиенцию пора заканчивать:

— Тогда будет лучше всего, если ты поспешишь вернуться к своему хозяину и передашь ему мои условия. Мы с интересом будем ожидать его решения. Сообщи ему, что мы отправляемся на празднование в Кентосани не позже чем через неделю. Доведи до его сведения, что — здесь или в Священном Городе — я буду в его распоряжении… — тут она ослепительно улыбнулась, — чтобы выслушать его ответ.

Первый советник властителя Кеды встал и поклонился, искусно скрывая свое разочарование, после чего с достоинством покинул зал в сопровождении своего многочисленного штата.

Мара отрядила Джайкена проводить посланцев Кеды с должным почетом. Выждав пару минут, она жестом подозвала Аракаси и, когда он приблизился, спросила:

— Ну как, мы можем рассчитывать на голос Кеды в Совете?

Мастер тайного знания бросил пронзительный ястребиный взгляд в сторону двери, за которой скрылось посольство Кеды:

— Я подозреваю, что властитель может и согласиться, но тебе придется предоставить ему какие-то гарантии. Он является полководцем клана, и его положение весьма прочно. Он не сделает ничего такого, что пойдет вразрез с интересами Каназаваи — или его собственными. И в любом случае он не станет ввязываться ни в какой конфликт с Минванаби.

Люджан сделал шаг к дверям, чтобы вернуться к исполнению своих обязанностей, но остановился и заметил:

— И вот еще что. Семейство Кеда формально состоит в Партии Нефритового Ока, но многие их родственники примкнули к Партии Синего Колеса. Если господа из Кеды действительно так глубоко увязли в Игре Совета, как считается, то неужели им не все равно — будет у Десио еще один повод их ненавидеть или не будет?

Это рассуждение вызвало у Мары лишь слабую улыбку. Измотанная после всех событий и усилий дня, она выдернула из прически шпильку, царапавшую кожу.

— Мы сделали все, что могли, в пределах дозволенного. — Она повертела шпильку в руках, рассеянно наблюдая, как играет свет, отражаясь от маленькой бусинки на конце. — Не нахожу никакого удовольствия в том, чтобы дергать за хвост предводителя клана, но мне понадобится вся поддержка, которую я сумею собрать, если я хочу потеснить Минванаби в Высшем Совете. Мы не можем допустить повторения того, что случилось в Цубаре; а ведь наш дом тогда был на волосок от гибели.