— Вы не фанатик, Рутарс! — При этих словах мой пленитель перестал гадко скалиться. — Всех, кого берут в дознаватели, тщательно проверяют, не так ли? Не всегда играет роль происхождение, Браггитасы стоят во главе службы дознания не по праву рождения, а по призванию.

— Какая ирония! — развел руками Рутарс. — Среди стойких и верных делу Браггитасов нашлась хоть одна ярая поклонница светлых сил.

— Это не фанатизм. Долгое время обитель Пречистой была моим домом.

— Которого теперь нет!

Слова, как хлыст, ударили по лицу.

Нет. Обитель отстраивали заново, это я точно знала. Да и вряд ли наставник оставил бы послушниц на произвол судьбы и без должной защиты. Но, как прежде, уже не будет. Страх. Теперь в сердцах людей жил страх, а это сильное оружие.

— Неужели деньги решили все? — продолжила я разговор.

— Деньги вообще способны на многое, уважаемая леди Гинтаре! — Снова усмешка, только на этот раз за ней проскользнули горечь и стыд. И если сначала игра ему давалась легко, то теперь в броне безразличия была проделана брешь.

— Это не деньги толкнули вас на подлость, так по…

— Замолчите! — Рутарс мгновенно оказался передо мной, схватил меня за подбородок, внимательно посмотрел в глаза. — Вы ничего не знаете обо мне! Мне предложили много, слишком много! Сложно отказаться, когда дают столько.

— Все равно она не станет вашей женой!

Меня отшвырнули, словно ненужную вещь, даже шея заболела.

— Вы… ничего не понимаете!

— Отчего же? — прокашлявшись, я решилась защищаться словами, раз уж руки и ноги мои были обездвижены. Только голос стал меня подводить. — Все предельно просто и ясно! Вы прекрасный дознаватель, один из лучших. Не имея высокородного происхождения, многого добились на своем поприще, раз сам лорд Вигинас доверил вашим заботам своего внука. Но вам отказала возлюбленная по причине вашей худородности. И это задело гордость посильнее рыцарского копья.

— Думаешь, самая умная?! — зло уставился на меня рыжебородый дознаватель.

— Не-ет, — нарочито медленно протянула я. — Будь я самая умная, не валялась бы в снегу перед вами.

— Всегда все для богатых и высокородных господ, — огорченно промолвил Рутарс. — А такие, как мы, призваны служить им, быть всегда и во всем полезными. Без права на личное счастье и собственные желания. Без права выбора!

— Выбор есть всегда! — У меня это как-то само вырвалось. — Остаться верным не королю, не королевству, не министрам и им подобным, а, в первую очередь, самому себе, или предать собственные убеждения. Вы выбрали второе. Получив деньги, вы не станете ни родовитее, ни даже богаче. В лучшем случае промотаете все в ближайшей таверне. В худшем — вас попросту убьют, чтобы избежать излишних трат. А доброго имени уже не вернуть никогда! Вы останетесь предателем — крысой!..

— Браво! — Мою пламенную речь прервал голос, раздавшийся позади меня. Ему вторили глухие хлопки, обозначавшие напускной восторг. — Выражаю вам свое восхищение! Вам, миледи, с таким красноречием впору служить при храме жрицей благих вестей, впрочем, вы, насколько я помню, и являетесь жрицей столь любимой всеми Живы. Отсюда и ваше умение красиво вливать в чужие уши сладкий велеречивый мед.

— Я не жрица, всего лишь послушница. — С этими словами я обернулась, чтобы рассмотреть говорившего. Надо признаться, картина оказалась впечатляющей — черный плащ полностью скрывал фигуру, под широким капюшоном лица видно не было, руки в толстых кожаных перчатках, поэтому хлопки восхищения мной так глухо прозвучали в вечерней тишине.

— Это не меняет дела. — Незнакомец стремительно приблизился, словно не передвигался на ногах, а летел низко над землей. При этом плащ даже не шелохнулся. Аж жуть взяла! — Вас правильно воспитывали, учили говорить и делать исключительно правильные вещи в угоду вашей милостивой повелительнице.

— Меня воспитывали, очевидно, точно так же как и вас, исключая привитие убийственного дружелюбия, — парировала я. — Только, боюсь, взгляды, деяния и предпочтения у наших повелительниц разные. Подружиться у нас не получится.

Незнакомец покачал головой, его капюшон немного сполз, но на лице оказалась непроницаемая кожаная маска, расчерченная глубокими царапинами.

Гад! Боднуть бы его головой в живот, да надо тянуть время. Кто его знает, как он воспримет такой пассаж, может и утихомирить на веки вечные, не дожидаясь вызволителей. Кстати, похитить — похитили, а спасать меня кто-нибудь будет?

Сложно было понять, сколько ему лет — маска и плащ скрывали и возраст, и очертания фигуры. Единственное, что можно было определить — рост незнакомца. Человек в маске был довольно высок.

— Видите ли, леди Гинтаре, — заговорил незнакомец. — Моя повелительница слишком могущественна, оттого незаслуженно изгнана и заключена в Нави.

— А вы собираетесь исправить это недоразумение, не так ли?

— В некоторой мере да. — Незнакомец присел рядом со мною прямо на снег. — Нам нужна ее сила.

— Но для чего? — Вот тут я действительно удивилась. Зачем возрождать богиню, которая, по поверьям, чуть не погрузила мир в хаос, призвав на землю вечную зиму и ночь, гибельную для всех и каждого? Зачем все это мне рассказывать? Понятно — живой из этой игры мне не выйти…

— Почему бы и нет! Подчинив силу богини, можно направить власть в живительное русло перемен, влить свежую кровь в жилы не только королевства, но и целого мира. Вам не кажется, что пора навести порядок? Эльфы, к примеру, слишком задержались в наших землях.

Догадка блеснула в голове неуловимо и совершенно неожиданно.

— Вы принесете их в жертву… — промямлила я, пытаясь уловить в холодном взгляде хоть намек на удивление моей неуместной шутке.

— Вы очень проницательны, леди Гинтаре, — хохотнул незнакомец.

— Где Людя?!

— Уже далеко отсюда.

— Нет…

— Да! А вы отличная приманка, к тому же очень полезная.

Осознание грядущей катастрофы обожгло душу ужасом.

То, что он задумал, несло опасность не только для меня и Люди, но для каждого, кто мог назвать себя человеком и был живым. Пока. Руки и ноги были крепко связаны веревкой, не освободиться. Ну и где же мой благодатный огонь? Почему не приходит сейчас, когда он так нужен?

На ладонях замерцали искры, подарили легкую надежду, но тут же погасли.

— Не рассчитывайте, моя дорогая леди, на свои необычные способности! — Самодовольство в голосе человека в маске полоснуло острым ножом по и без того натянутым до предела нервам. — Эту веревку я сам сплел из волос мертвых женщин, не поленился спуститься в склеп и собрать нужный материал. Мне не привыкать марать руки, а в ваших интересах, милый мотылек, не трепыхаться сверх меры — можете надорваться.

Незнакомец засмеялся, а меня передернуло от отвращения. Как я сразу не рассмотрела, не почувствовала могильный навий холод? Но мне на снежной перине было не до того.