Маунтмейн корчился от боли, оторванная рука валялась рядом с ним на полу. Слезы ненависти, боли и разочарования душили негодяя. Женевьева предприняла усилие встать, но обессиленное тело не слушалось девушку. Я склонился над ней, не зная как помочь; пуля прошла навылет, рана то затягивалась, то вновь открывалась, серебристое платье пропиталось кровью. Золотистые волосы мисс Дьюдонн в миг поседели, а лицо стало похожим на застывшую восковую маску.

— Скорее возьмите камень, — прошептала она.

С твердым намерением выполнить просьбу я направился в сторону Флинна. Актер не знал меня, в глазах отразилось недоумение.

— А-а, прекрасный доблестный рыцарь! — странным тоном произнес помешавшийся актер.

Осторожно подойдя к столу, под которым лежал зловещий рубин, я протянул руку и взял источник света. В глубине сверкали семь ярких точек, однако от камня веяло могильным холодом. Возникло острое желание навсегда уничтожить рубин.

— Отличная работа, вы все-таки нашли "Семь звезд", — послышался сзади голос англичанина.

В дверях стоял Уинтроп с испачканным кровью лицом. На голове Эдвина лежала шкура черного кота, очевидно, того самого, который еще несколько часов назад мирно лежал на его коленях.

Женевьева приподнялась, не веря своим глазам.

— Боже, Эдвин… зачем ты сделал это? Теперь…

— Не разбив яиц, омлет не пожаришь. Конечно, благородная цель не оправдывает сей поступок, но это был единственный выход. Когда-нибудь меня поймут, хотя Катриона в любом случае вряд ли похвалит.

Женевьева потеряла сознание.

— Разрешите взять? — сказал Эдвин, протянув руку взять камень.

Я почувствовал странные ощущения: хотелось одновременно уничтожить рубин и в то же время оставить себе. Надо решать: солнце все еще полностью не взошло, и Флинн стоял рядом. Отдать актеру камень и подарить человечеству еще несколько сравнительно спокойных лет? Но Флинн тоже когда-нибудь умрет, и охота начнется снова. На полу, корчась в судорогах, стонал Маунтмейн. "Семь звезд" лежал в моей ладони.

Двери распахнулись, и в павильон хлынул поток людей: охрана киностудии, коллеги Уинтропа, полицейские, Питер Лopp и другие актеры.

— Лови, — сказал я и кинул камень Эдвину.

Маунтмейн, изрыгая проклятия, пытался встать, однако, прежде чем к нему подбежали полицейские, появился судья Персивант и массивной ногой пригвоздил негодяя к земле. Женевьева пришла в себя и пыталась улыбнуться; кровотечение прекратилось, однако силы все же покидали девушку. Сзади раздался голос с венгерским акцентом:

— А что здесь делает труп Бэрримора?

Несколько людей в военной форме подбежали к мертвецу и, положив Великого Профиля на носилки, вынесли из зала. Прибежавший режиссер в бешенстве подскочил к Флинну за объяснениями, однако кроме пьяных шуток ничего не добился.

В Голливуде вечно что-то случается…

— Мы должны поступить мудро, Эдвин, — сказала Женевьева.

Англичанин кивнул.

— Это огромная ответственность.

— Знаю. Решать надо быстро. Я чувствую, камень начинает навязывать свою волю.

Тело Маунтмейна лежало, раздавленное, на полу: очевидно, судья перестарался, надавив всем своим весом негодяю на позвоночник. Как сказала Женевьева, черные маги умирают страшной смертью.

Уинтроп собирался с мыслями, тайный агент предпринял невозможное, чтобы найти коллег. С отвращением стирая со лба кровь убитого животного, англичанин спрашивал себя, верно ли поступил. Ему было нелегко.

— Сэр, — раздалось рядом.

Солдат протягивал Уинтропу металлический контейнер. Эдвин аккуратно положил камень в емкость и плотно закрыл крышку; красноватый свет исчез. Съемочная площадка медленно пустела.

Эдвин осторожно положил Женевьеву на носилки, бескровное лицо девушки становилось все бледнее. Красота бесследно исчезала, тело усыхало на глазах, становясь похожим на мумию.

— Скажите, а что находится в металлическом контейнере? — спросил кто-то.

— Камень исполнения желаний, — ответил я.

1971 год

В ясную майскую ночь по дороге в Сомерсет машина Ричарда Джеперсона попала в аномальную зону. Сидя за рулем "роллс-ройса", Джеперсон размышлял над срочным сообщением, из-за которого оставил дела в Челси. Темнота вокруг наводила на грустные мысли, в мертвой тишине не слышалось даже ночных птиц и сверчков. Сбавив скорость, водитель выключил музыку. Странное чувство, будто кто-то невидимый наблюдает за ним на пустынном шоссе, не покидало.

— Что за черт? — сказал Рич вслух.

Припарковав "ройс" на обочине дороги, шедшей вдоль долины, поправив пиджак и шелковую рубашку, мужчина вышел из машины. На темном небе необычайно ярко сияли звезды; круглая луна, словно огромный прожектор, освещала мокрые от недавнего дождя зеленые поля, похожие на огромное лоскутное одеяло. Ричард почувствовал, что угроза витает не на земле, а где-то в небе. Странно, как прекрасная звездная майская ночь могла вызвать такие дурацкие мысли?! Тем не менее что-то происходило…

Откинув волосы со лба, Джеперсон посмотрел на небо. Холодок страха пробежал по спине: теперь понятно, почему он чувствовал, что въехал в аномальную зону.

Рич еще раз посчитал созвездия: Дева, Орион, Гончие псы, Кассиопея, Андромеда, Лира-вроде все то же самое, лишь на месте Большой Медведицы чернела пустота. Ошибиться невозможно — главное созвездие Северного полушария исчезло.

Джеперсон ощутил дрожь, такого феномена еще не встречалось!

Опустив глаза, Рич силился осознать увиденное. Несколько минут спустя он еще раз взглянул на небо: Большая Медведица снова заняла свое место среди звезд. Однако волнение не оставляло Ричарда. Он поспешно сел в машину и продолжил путь. Лишь два часа назад Ричард медитировал. Ритуал духовного очищения длился уже неделю. Соблюдая строгий пост, Джеперсон даже перестал чувствовать голод. Самыми тяжелыми всегда являлись первые три дня, затем организм привыкал, и душа начинала очищаться. Рич уже начинал ощущать, как постепенно постигает высшую мудрость; казалось, в скором времени перед ним откроются многие скрытые ранее тайны вселенной.

Несмотря на строгие указания не беспокоить во время медитации, один из помощников, Фред, через некоторое время прервал уединение босса в связи со срочным телефонным звонком. Джеперсон знал: если Фред нарушает указания, значит, дело действительно не терпит отлагательства.

После краткого разговора с Катрионой Кайе Ричард срочно попросил подготовить машину и послал помощницу Ванессу за тремя порциями рыбы с картошкой. Чуть позже, держа одной рукой руль, Ричард непрерывно ел. Физическая истощенность сейчас недопустима — впереди важное дело, к тому же возобновились боли в желудке. Терпеть физические лишения помогала лишь возрастающая духовная сила, однако в данный момент необходимо сосредоточиться на возникшей проблеме. Прервав ритуал очищения, Рич многое потерял: он так и не успел достичь уровня мудрости, к которому давно стремился. С каждым кусочком еды, заполнявшей желудок, Джеперсон понимал, что все дальше удаляется от достижения заветной цели. В голову лезли навязчивые мысли. Обычно Рич брал с собой Фреда или Ванессу, но в этот раз глава Клуба "Диоген" вызвал его по вопросу чрезвычайной секретности, и присутствие помощников исключалось.