Уложив покупки на заднее сиденье, он сел за руль и доехал до ближайшего телефона. Сняв трубку, Андрей вдруг сообразил, что жетончиков у него больше нет.

Похлопав по карманам, он почесал в затылке. Получалось, опять приходилось ехать до метро. Тут к нему подскочила бойкая худощавая старушка бичовского вида. Под правым глазом у нее был здоровенный синяк.

– Жетончик надо? – деловито поинтересовалась она.

– Надо.

– Три тысячи.

– Побойся бога, бабка! – возмутился Андрей. – Да ты знаешь, сколько он стоит в метро?

– Вот до метро и топайте, – быстро проговорила старушка.

– Ладно, давай. Один, – махнул рукой Андрей. В конце концов, бичам тоже на что-то нужно жить.

У него мелькнула мысль насчет бичей, и он решил ее использовать. Но только потом. А сейчас…

Андрей набрал номер офиса Мамы. На этот раз трубку взяла она сама.

– Алло!

– Алло! – повторил за ней Андрей.

– Кто это?

– А это кто?

– Послушайте, молодой человек, – сказала в трубку Мама. – Вы, верно считаете себя очень хитрым?

– Ну, резаную бумагу я по крайней мере вместо денег людям не подсовываю.

– А что же ты хотел? – как ни в чем не бывало, проговорила Мама. – Небось рассчитывал, что я просто так отдам кому попало свои баксы?

– Не кому попало, – поправил ее Андрей. – А человеку, который выполнил работу. Вот за эту работу ему деньги и должны быть заплачены.

– Я договаривалась не с тобой, – резко переходя на «ты», промолвила Мама. – А с Виктором. С ним я и буду расплачиваться. А ты, сопляк, если хочешь жить, забудь о каких-либо деньгах и немедленно уезжай из Москвы. Слышишь, немедленно!

– А то… что? – почти весело спросил Наумов.

– А иначе мои мальчики поговорят с тобой так, что тебе не поздоровится. Очень не поздоровится. Доходит?

– Это что, прихлопнут, что ли?

– После того, что они с тобой сделают, ты сам пустишь себе пулю в лоб, чтобы не мучиться. Угу?

– Угу, – улыбнулся Андрей. – Кстати, они пытались. Только что-то у них не получается. Наверное, безделье, привычка бить только слабых да женщин их изнежила. Квалификацию они потеряли: Вот, например, Чебургена думал, что он очень крутой. И ошибался, смертельно ошибался.

– Значит, это ты, – бесстрастно констатировала Мама.

– Разве я это сказал?

– Ну так вот, – отчеканила Мама, – милый мой свистюк, беги из Москвы без оглядки, уноси ноги и никогда, слышишь, никогда больше в ней не появляйся. Ибо я открываю на тебя охоту. Понял?

– Понял, – сказал Андрей. – А я открываю на тебя, старая, злобная, подлая сука. Дуэль без всяких правил, до смерти одного из сражающихся. А? Дуэль?

– Дуэль? – взвизгнула Мама на другом конце провода. – Ах ты, быдло! Дуэль, значит, захотел? С женщинами дуэлей не бывает. Женщины не дерутся на дуэлях. Они убивают. И ты в этом скоро убедишься.

Андрей недоуменно поднял брови.

«Вот это да! – подумал он. – Кажется, я ее вывел из себя. Причем так, что она понесла какую-то ахинею. И вообще, кажется, я догадываюсь, какие книги она читает перед сном. Что-нибудь про прекрасных дам и благородных кавалеров. Чувствуется».

– Мадам, вы ошибаетесь, – сказал он в трубку. – По средневековому кодексу о дуэлях мужчина и женщина могли сражаться на шпагах. Правда, при этом мужчина был обязан стоять в яме глубиной примерно по колено. Поскольку с ямой ничего не получится, ее роль сыграют ваши клевреты. Сколько их там осталось, человек двенадцать? Пойдет.

– Ах ты…

Андрей повесил трубку.

Все, вызов принят. Круг замкнулся. Дальше будет только повторение.

Весело насвистывая, он сел в машину.

Итак, игра началась. Пока, первые раунды прошли в его пользу. Что будет дальше?

Этот дом Андрей присмотрел еще вчера. Он как нельзя лучше отвечал его целям.

Находился он метрах в ста от «Феникса» и был расположен так, что с его крыши великолепно просматривались как вход в офис Мамы, так и дом на противоположной стороне улицы.

Сунув в сумку подзорную трубу и фруктовую воду, Андрей запер машину и направился к дому. Войдя в грязный подъезд, он поднялся на площадку последнего, пятого этажа и остановился перед лестницей, которая вела к люку на чердак. На полу возле нее валялись какие-то планки и деревянные бруски.

Видимо, жильцам не хватило времени отнести их на свалку, а может, они рассчитывали, что этот деревянный хлам им еще пригодится.

Люк, конечно, был заперт, но сам он был деревянным и запор представлял из себя довольно хлипкое сооружение, состоящее из железной скобы, прикрепленной кольцом к болту, ввинченному в потолок. Другая сторона скобы заканчивалась петлей, накинутой на кольцо, через которую и была пропущена дужка допотопного замка.

Андрей вздохнул, вытащил из кучи хлама брусок, который показался ему крепче всех остальных, и, сунув его конец за скобу, крепко нажал. Скоба согнулась. Андрей нажал еще раз. Кольцо с легким скрипом выскочило из гнезда.

Путь на чердак был свободен.

Швырнув брусок на пол, Андрей стал карабкаться по лестнице к люку. Вопреки всем его ожиданиям поднялся он без всяких усилий.

Чердак был жутко пыльный. Андрей чихнул, аккуратно прикрыл люк и прислушался.

Где-то ворковали голуби, с улицы доносился шум машин. Внизу, там, где он только что был, хлопнула дверь квартиры, и кто-то, скорее всего, ребенок, стал спускаться по лестнице вниз, прыгая через ступеньку.

Вот и хорошо.

Андрей двинулся к люку, который вел на крышу. По счастью, он был не заперт. Откинув крышку, Андрей радостно присвистнул. Прямо перед ним как на ладони был дом, в котором находился офис Мамы. Второй дом, расположенный напротив, тоже хорошо просматривался.

Это была самая настоящая удача. Теперь Андрею не нужно было выбираться на крышу, жариться на солнце, которое припекало уже вполне прилично. Вот только надо было сделать еще кое-что.

Он огляделся и увидел в дальнем конце чердака огромный письменный стол. Каким образом он попал сюда, представить было невозможно. Разве что краном… Но кому это было нужно? Не исключено, что этот стол пылился на чердаке уже не один десяток лет. Покряхтывая от напряжения, Андрей оттащил его к ведущему на крышу люку. Крышка стола оказалась чуть выше нижнего края люка.

Все складывалось просто отлично.

Пошарив в сумке, Андрей вытащил свою старую куртку, карман которой он так безнадежно испортил, стреляя в Чебургену и его напарника. Теперь оставалось только постелить ее на стол, и ложе готово.