Мюриэл поплелась за ней.

— Думаю, я сразу же отправлюсь наверх, Анна. Я так…

— Э-э… нет, мам. Извини. Тебе нужно позвонить папе.

— Анна. Уже до смешного поздно. Я не буду звонить в такое время ночи.

— Серьезно, я не могу спокойно лечь в постель и уснуть после всего, что только что было сказано. Как, черт возьми, ты можешь? — Лицо Анны вспыхнуло от гнева на пресыщенное отношение ее матери.

— Хорошо, — устало сказала она. — Я позвоню, но в этом не будет смысла, потому что он будет спать.

— Мне было бы лучше, если бы ты хотя бы попыталась, спасибо, — сказала Анна, отступая в сторону, чтобы пропустить Мюриэл в гостиную впереди нее.

Время, которое потребовалось ее матери, чтобы найти номер мобильного телефона и позвонить, показалось ей неоправданно долгим. Анна постукивала ногой по ковру, пока Мюриэл набирала номер на телефоне.

Вдалеке Анна услышала музыку.

— Что это? — Она повернулась и пошла на кухню. — Мама? Оставь телефон звонить и иди сюда. — Мюриэл сделала, как велела Анна, подошла и встала рядом с ней. — Послушай.

— Он здесь, — сказала ее мать. Она отперла заднюю дверь. — Заходи, Эрик.

У Анны пересохло во рту. Слезы печали, гнева и предательства хлынули у нее из глаз, когда она впервые за тридцать лет столкнулась лицом к лицу со своим отцом.

— Привет, Анна, — сказал Эрик. Налитые кровью глаза, водянистые и печальные, искали взгляд Анны.

— Почему? — Она покачала головой. — Почему ты это сделал?

— Это не то, что я могу легко объяснить, — сказал он хриплым голосом. — Мне так жаль.

— Мне так жаль? О, боже мой. Я буквально не знаю, что тебе сказать, — сказала Анна, поворачиваясь спиной и направляясь в гостиную.

Она слышала шепчущие голоса. Даже сейчас, подумала она, они хранят секреты. Вынашивают план. Пытаясь найти выход из этой передряги так, чтобы ни один из них не оказался в тюрьме. Анне хотелось закричать: «Все, что ты там говоришь, ты можешь сказать мне в лицо, ты же знаешь».

Ее мать и отец присоединились к Анне в гостиной. Это была сцена, которую она и представить себе не могла. И при других обстоятельствах она вполне могла бы обрадоваться, восприняв это как возможность снова узнать своего отца. Но не сейчас.

Все тело Анны дрожало.

— Где она? Куда ты отвёз тело Джони Хейз после того, как убил ее?

Эрик поморщился.

— Твоя мама только что сказала мне, что Билли здесь, в Мейплдоне.

— Да, но это не ответ на вопрос, — резко сказала Анна.

— Я отвечу. Я скажу Билли, где ее найти. — Его голос был слабым, пропитанным поражением.

— Что ж, это великодушно с твоей стороны. Потребовалось всего тридцать гребаных лет. — Гнев вырвался из нее. Это был не просто гнев за то, что он убил Джони, но и за то, что он оставил Анну, когда она нуждалась в нем.

— Я должен был держаться подальше, не иметь с тобой никаких контактов. Ты ведь понимаешь это, не так ли?

— Да, папа. Ты должен был держаться подальше, чтобы тебя не посадили в тюрьму за твое преступление. Ты позволил невиновному человеку быть обвиненным в убийстве, провести годы в камере, и все это для того, чтобы ты мог быть свободен. Думаю, я понимаю, да.

— Я никогда не был свободен, Анна, — сказал он.

— Скажи это Билли Коули. Скажи это Тине. Ты трус, это ясно и просто. — Анна протиснулась мимо них.

— Куда ты идешь? — крикнула Мюриэл ей вслед.

— Позвонить, — сказала Анна, выходя из дома.

Анна дошла до конца улицы и, как только у нее появилось несколько служебных баров, набрала номер Лиззи.

— Лиззи. Он здесь. Приезжай к Мюриэл… и привези Билли.

Глава 103

2019

Лиззи

Сердце Лиззи подпрыгнуло.

Он здесь. Привези Билли.

Слова Анны эхом отдавались в ее голове.

— Ты никогда в это не поверишь, — сказала она, поворачиваясь к отцу.

Билли издал тихий гнусавый смешок.

— Эрик Фишер приехал в Мейплдон, — сказал он.

— Да. Черт возьми. Как ты узнал, что он приедет сюда?

Билли уже убедил Лиззи остаться после того, как они заперли бунгало. Он попросил ее подъехать к Мюриэл и припарковаться через улицу.

Они сидели в машине и разговаривали, когда раздался звонок.

— Нутром чую, — сказал он.

— Тогда, может, пойдем отсюда пешком? — спросила она его.

Анна стояла у открытой входной двери, когда Лиззи подошла к дому вместе с Билли.

— Как бы он этого ни заслуживал, не причиняй ему вреда, — сказала Анна, когда они вошли в коридор.

Лиззи чувствовала напряжение в доме, как электрический разряд. Она хотела сказать Анне, чтобы та не волновалась; никто не собирался причинять вред Эрику. Но она не могла дать этого обещания, потому что не знала. Будучи взрослой, она дважды встречалась с Билли до сегодняшнего вечера, она понятия не имела, что он может планировать, когда столкнется с человеком, который должен был отбывать наказание вместо него. Просто потому, что он сказал Лиззи, что он здесь не для мести и не собирается никому причинять боль, не означало, что она на сто процентов ему поверила. Она не чувствовала себя достаточно компетентной, чтобы выносить такое суждение.

Билли смотрел на Анну, казалось, несколько минут, как будто кто-то нажал кнопку паузы. Лиззи протянула руку и коснулась его локтя, надеясь вывести его из неподвижного состояния.

— Не буду, — сказал он, наконец.

Все трое вошли в гостиную. Все тело Лиззи напряглось, когда она посмотрела на Эрика Фишера и Мюриэл, съежившихся на диване, их бледные, полные страха лица, когда они увидели ее и Билли. Эрик медленно поднялся на ноги.

— Пожалуйста, не впутывай в это Мюриэл и Анну. — Глаза Эрика умоляли Билли. — Я скажу тебе, зачем ты здесь, а потом ты сможешь делать со мной все, что захочешь. Но не причиняй им вреда.

— О, Эрик, Эрик, — сказал Билли, придвигаясь к нему ближе. — Я уже сказал, я здесь не для того, чтобы причинить вред тебе или им.

Вспышка замешательства, или, может быть, это было недоверие, промелькнула на лице Эрика.

— Ты не хочешь отомстить? Ты не хочешь, чтобы я страдал из-за того, что все эти годы это сходило мне с рук?

— Моя ненависть к тебе и твоей семье уменьшилась с тех пор, как меня впервые подставили, — сказал Билли. — Хотя я не могу сказать, что не обижаюсь на тебя. Я все еще думаю: «Почему я?» — это беспокоит меня сейчас так же сильно, как и тогда. Хотя думаю, что собрал все кусочки воедино, я все равно