«Уж лучше она, чем я».

– Привет, милый, – сказала графиня и запечатлела у него на лбу материнский поцелуй. Майлз отхлебнул у нее кофе. – Тебя не было всю ночь. Есть какой-нибудь прогресс в твоем деле?

– Думаю, да. Первый прорыв, во всяком случае. – Майлз решил не тревожить мать рассказом о том, в чем именно заключается первый прорыв. Лучше пока не говорить ей, что в роли козла отпущения в этом деле он обнаружил себя.

– А! Я не была уверена, означает ли твой отсутствующий взгляд именно это, или всего лишь признак недосыпания.

– И то, и другое. Я иду спать, но сначала хотел поговорить с Иллианом. Он уже встал, ты не знаешь?

– Думаю, да. Пим только что понес ему завтрак.

– Завтрак в постель около полудня. Что за жизнь!

– Полагаю, он это заслужил, а ты?

– И даже очень. – Майлз отпил у нее еще немного кофе и встал, чтобы отправиться наверх.

– Не забудь сначала постучаться, – посоветовала графиня.

– С какой стати?

– Он завтракает с Элис.

Теперь понятно, откуда взялась книга. Леди Элис принесла. Интересно, какую часть истории форов она заставляет читать беднягу Иллиана?

Следуя совету, он вежливо постучал в дверь гостевых апартаментов на втором этаже. Похоже, Пим не остался подавать завтрак, потому что из-за двери послышался голос самого Иллиана.

– Кто там?

– Майлз. Мне надо с тобой поговорить.

– Минутку.

Минутка превратилась в три или четыре. Майлз, прислонясь к дверному косяку, возил сапогом по ковру. Он постучал снова.

– Ладно, Саймон, дай мне войти.

– Не будь таким нетерпеливым, Майлз, – решительно выговорил ему голос тети. – Это несколько грубо.

Он проглотил резкий ответ и еще повозил сапогом по ковру. Потеребил цепь Аудитора, расстегнул ворот кителя. Из-за дверей донеслось шуршание, позвякивание и тихий смех. Наконец раздались легкие шаги леди Элис, и дверь распахнулась.

– Доброе утро, тетя Элис, – сухо поздоровался Майлз.

– Доброе утро, Майлз, – гораздо более приветливо, чем он ожидал, ответила она и жестом пригласила его войти. Поднос с завтраком стоял на маленьком столике у окна. Увы, на нем остались лишь объедки. Для столь раннего часа леди Элис одета чересчур официально, отметил про себя Майлз. Это платье больше подходит для ужина, чем для завтрака. И она явно экспериментирует с прической. Волосы распущены и зачесаны назад, спадая серебристо-черными волнами на спину.

Иллиан появился из ванной, натягивая китель и рубашку. Обут он был в тапочки.

– Доброе утро, Майлз, – радостно приветствовал он. Но улыбка Иллиана тут же увяла, едва он заметил красные от недосыпа глаза и несколько помятую физиономию Майлза.

– Что случилось? – гораздо более ровным тоном спросил он.

– Этой ночью я обнаружил в штаб-квартире СБ довольно любопытные вещи.

– Прогресс?

– Два шага вперед, три в сторону. Э-э-э… – Майлз, нахмурясь, посмотрел на тетку, размышляя, как бы повежливее ее спровадить. Но тетя Элис, явно не желая понимать намек, спокойно уселась на софу и выжидательно посмотрела на Майлза. Иллиан уселся с ней рядом. Ну что ж, раз так, пусть Иллиан сам делает грязную работу, коварно подумал Майлз.

– Это все под грифом «совершенно секретно».

Он многозначительно замолчал. Тетя Элис и Иллиан спокойно смотрели на него.

– Ты действительно полагаешь, что это предназначено для ушей леди Элис? – добавил он наконец.

Нет, не так нужно было говорить.

– Конечно, – тут же ответил Иллиан. – Выкладывай, Майлз, не держи нас в напряжении.

Что ж, раз уж Иллиан полагает, что можно… Майлз набрал в грудь побольше воздуха и начал быстро излагать события последней ночи. Когда он описывал, как они нашли свой клад в залежах хранилища, леди Элис пробормотала: «Молодец, Айвен». Иллиан окончательно утратил радостный вид и напрягся. Леди Элис, озабоченно посмотрев на него, взяла его за руку. Иллиан нежно сжал ей пальцы.

– Что мне необходимо знать, – закончил Майлз, – это помнишь ли ты хоть что-нибудь о том периоде, когда образцы доставили в штаб-квартиру во время последней облавы на комаррских заговорщиков.

Иллиан потер лоб.

– Это… почти ничего. Конечно, я помню заговор Сера Галена. Был ужасный переполох, когда мы узнали о существовании лорда Марка. Графиня тогда очень расстроилась, увезла твоего отца развеяться. Я помню твой доклад с Земли. Своего рода литературный шедевр. Приключение в Четвертом секторе, когда ты переломал себе обе руки… это было сразу после, верно?

– Да. Но кто-то ведь докладывал тебе о прокариоте. Я понимаю, почему ты мог не пожелать посмотреть на него лично.

– Да, кто-то доложил. – Иллиан выпустил руку леди Элис и сжал кулак. – Несомненно, они сообщили мне все подробности. И я, несомненно, записал все там, где всегда записывал подробности. Но теперь там ничего не осталось.

Леди Элис сердито поглядела на Майлза. Интересно, он-то в чем виноват?

– Кто должен был делать тебе доклад? – не отставал Майлз.

– Генерал Даймент, наверное. Он возглавлял департамент по делам Комарры до Аллегре, ты должен его помнить. Умер через два года после выхода в отставку, бедняга. Майлз, я действительно не могу… Я бы наверняка все вспомнил, если бы оно было здесь! – Он раздраженно сжал себе голову. Леди Элис снова завладела его рукой и нежно ее погладила.

– А у твоего приятеля капитана Галени нет никаких предположений? – уже более спокойно спросил Иллиан. – У него должен быть какой-то внутренний след. В конце концов, это ведь был заговор его отца.

Майлз горько улыбнулся.

Глаза Иллиана сузились.

– Ты прекрасно понимаешь, что он непременно окажется в малом списке.

– Да.

– Ты сказал Гарошу?

– Нет.

– Почему?

– Зачем? Дува проверят вместе с остальными. К тому же… я и так наделал ему достаточно гадостей.

– Предвзятое отношение, милорд Аудитор?

– Ты сам прекрасно знаешь Галени.

– Не так хорошо, как ты.

– Вот именно. И в данном случае я вовсе не отношусь предвзято. Я сужу по характеру человека. Ищу мотивы, если хочешь.

– М-м-м… – протянул Иллиан. – Последи-ка лучше за своими мотивами, старина.

– Да-да, я знаю. Я должен не только быть нейтральным, но и казаться таковым. Ты сам меня этому научил, – со злостью добавил он. – Причем таким способом, что я вряд ли его когда-нибудь забуду.

– Я? Когда?

– Не важно. – Майлз потер переносицу. Он не только выдохся, от усталости у него разболелась голова. Пора спать, иначе он не сможет работать.