Аурика Георгиевна с жалостью посмотрела на Иру с Валей и вдруг понесла какую-то немыслимую околесицу:

– Это я про себя.

– В смысле – это тебе Бог дает? – уточнила Валечка и точно так же, как и мать, подняла левую бровь вверх.

– Да, – величественно изрекла Аурика.

– А отнимает, значит, у нас? – не выдержала даже Ирина.

– Вечный закон, девчушки, – уничижительно назвала своих детей Аурика Георгиевна и развила мысль до конца, – и природе нужно отдыхать.

Наталья Михайловна узнала о состоявшемся разговоре в пересказе ошеломленной Алечки.

– Так и сказала? – засмеялась Наташа, чем повергла поборницу прав личности Алю Спицыну в ужас.

– Так и сказала, – подтвердила она и с интересом посмотрела на старшую сестру.

– И ты расстроилась? – продолжала улыбаться Наталья Михайловна.

– Конечно.

– Не расстраивайся, – попросила Наташа Алечку. – Скоро все обойденные природой соберутся под одной крышей. И будет у нас большой класс коррекции под названием «Институт управления, бизнеса и права».

– Утвердили? – обрадовалась Аля и наконец решилась: – Наташ, а, может, ты Лерку к себе возьмешь? Мне как-то спокойнее будет, что она у тебя под боком.

– Я, Аль, не только Лерку, я и Матвея с собой заберу.

– Да-а-а, – удовлетворенно протянула Алечка. – Хорошее время настало. Раньше бы за такую семейственность…

– Знаешь, сейчас время не лучше. Просто я подумала, что другой такой возможности может и не представиться. А так, можно считать, – семейный бизнес, общее дело. Никто никого не подставит, не предаст. Надо пользоваться моментом, Алька. Я ведь хорошо помню, как с нашей кафедры был вынужден профессор Полянский уволиться, а все потому, что на ней его дочь работала. Так и ушел в другой институт. И папа, между прочим, тоже. Мог бы и меня к себе взять, не с улицы же. Но даже возможности такой не рассматривал, хотя вроде бы династия математиков.

– Ну-у-у… не знаю, – вдруг усомнилась в словах сестры Аля. – Какая династия? Ты да папа.

– А дед? – привела довод Наталья Михайловна.

– Ге? – удивилась Аля.

– При чем здесь Ге? Другой дед. С папиной стороны. Он ведь тоже математик был. Известный причем.

– А ты не боишься, Наташа? – вдруг растревожилась Алечка. – Шила ведь в мешке не утаишь. Стоит только рядом сесть, как сходство начнет в глаза бросаться. Это кому скажи: ты, Ира, Валя, да еще и Лерка с Матвеем! Тут не просто династия, тут – семейный подряд. Кооператив по производству кадров.

– Уже не боюсь, – призналась Наталья Михайловна. – Афишировать, конечно, не стала, но акционеров в известность поставила. Не хотелось с обмана начинать.

– И что?

– Да ничего, – пожала плечами. – Говорят, уж больно вы, госпожа Коротич, щепетильная.

– А ты?

– А что я? Я кокетничать не стала. Всех назвала: и Иру, и Валю, и Лерку с Матвеем, а потом поручилась, что подбираю строго по профессиональным параметрам. На что мне ответили: «Чужие нам ни к чему, свои, глядишь, с бо́льшим вниманием к делу будут относиться…» В общем, не знаю я, Аля, правильно ли поступаю, но думаю, что правильно. А ты?

– Наверное, правильно, если о семье думать, но вот только что люди скажут?

– Ничего они не скажут, – отмахнулась от сестры Наталья Михайловна, наивно предполагавшая, что никому до происходящего за стенами вверенного ей вуза нет дела.

Однако людям всегда есть дело до того, что впрямую их не касается. И в них говорит не гражданская ответственность, не тревога за нецелевое распределение денежных средств, не радение за общее дело, в них говорит любопытство и банальная человеческая зависть к тем, кто преуспел. «С какой стати?!» – вопрошает завистник и ищет объяснения чужому везению. И, разумеется, находит: «Конечно, – презрительно кривит он свой рот. – Свя-а-а-ази… Де-э-э-ньги… А может, и еще кое-что-о-о-о… из числа семи смертных грехов».

Когда варианты этого «кое-что» долетали до ушей Натальи Михайловны, она суровела лицом и просила своего секретаря предоставить личное дело сотрудника, не справившегося с нахлынувшей завистью. Ознакомившись, приглашала к себе начальника отдела кадров Белоусову Ирину Михайловну, декана, заведующего кафедрой, на которой числился завистник, и ставила вопрос ребром: «быть или не быть».

– Я – за честность, – заявляла о своем отношении к происходящему Наталья Михайловна и внимательно вглядывалась в лица своих визави. А те, обласканные мудрым ректором Коротич, легко изыскивали причины, позволявшие усомниться в профессиональной компетенции несчастного злопыхателя. После двух или трех таких акций выявилась следующая закономерность: чем выше был профессионализм сотрудника, тем ниже его склонность к злословию. Сделав это открытие, Наталья Михайловна объявила войну дилетантам и очень быстро избавилась от тех, кто мешал осуществлению поставленных планов. В итоге у вверенного ей вуза сложилась репутация солидного учреждения, в котором работают профессионалы. Начали даже поговаривать о повышении зарплаты сотрудникам в связи с увеличением количества студентов. Акционеров такое положение дел вполне устраивало, а Наталья Михайловна Коротич, радевшая за вуз как за собственное дитя, единогласно была признана прекрасным руководителем, ведущим Институт управления, бизнеса и права в прекрасное будущее.

* * *

Впрочем, этому поступательному движению вперед немало способствовали и те, о ком щепетильная Наталья Михайловна заранее предупредила своих акционеров. Сестры Коротич, а по официальным документам – Белоусова и Велейко, как две капли воды напоминали великого кормчего – Наталью Михайловну, уверенно восседавшую в ректорском кресле. Не случайно их всех сотрудники вуза за глаза называли «тремя толстяками». Поэтому, когда в институте появилась Валерия Валентиновна Жбанникова, ее автоматически окрестили «наследником Тутти», четко следуя тексту знаменитой сказки Олеши. «Не хватает только куклы», – перешептывались между собой преподаватели кафедры философии и культурологии и бились об заклад, что вот-вот и она появится.

– Лерочка, – выведывали коллеги у флегматичной «наследницы трех толстяков», – признайтесь, вы ведь к нам ненадолго? Вы ведь женщина молодая… наверняка планы строите?

Валерия Валентиновна хлопала ресницами и пожимала плечами.

– А скажите, Лерочка, – снова брали ее в оборот коллеги. – А у Натальи Михайловны детки есть?

– Нет, – честно сообщала Лера.

– А у Ирины Михайловны?

– Нет.

– А у Валентины Михайловны?

– Нет, – в третий раз повторяла Лера и доставала из сумки шоколадку.

– А кто же ваша мама? – никак не могли успокоиться сотрудники, подозревая, что одна из трех толстяков приходится матерью флегматичной наследнице.

– Никто, – скучно отвечала ассистент Жбанникова, всем своим видом выказывая полное безразличие к искренней заинтересованности коллег в делах ее семьи.