– Так давно?

– Нас отложили в долгий ящик, – пояснил Эдди. – Мы чуть более падшие, чем устраивает наше начальство.

Эдриан улыбнулся, как последняя сволочь.

– Как я упоминал, обожаю цыпочек.

– Как правило, парами. – Эдди, опустив собаку, погладил ее по макушке. – Пес, мы еще вернемся. – Животное, казалось, не обрадовалось расставанию и начало мельтешить под ногами всех, кто находился в комнате, включая диван… логично предположить, что собака сочла, что предмет мебели будет у ребят на подхвате. У Джима на уме было другое.

Нет, он прихватит с собой кое-что помощнее.

Подойдя к пустой книжной полке в углу комнаты, он достал черную сумку. Джим расстегнул ее, и взгляду предстал металлический кейс размером четыре на три фута. Скользнув пальцами по кнопочной панели, мужчина открыл замок и поднял крышку. Три пушки внутри, упакованные в набивочный материал, совсем не отражали света из-за матово-серого покрытия. Проигнорировав полуавтоматическую винтовку, он взял один из двух Зигов под правую руку, изготовленных специально для него.

Эдриан покачал головой, будто Зауэр был не лучше водяного пистолета. – И что ты надумал делать с этим куском железа, Грязный Гарри?

– Это мой парашют, вот так-то.

Джим быстро проверил оружие, закрыл кейс и спрятал сумку. Пули он хранил за банками в шкафчике над раковиной. Джим взял достаточно, чтобы наполнить обойму.

– Ты не сможешь пристрелить ее этим, – спокойно сказал Эдди.

– Без обид… но не поверю, пока не увижу собственными глазами.

– И в этом ты провалишься.

Эдриан, выругавшись, толкнул дверь. – Супер, ты снова будишь в нем Йоду. Может, пойдем уже, прежде чем он начал левитировать мой байк?

Когда Джим запер дверь, и они все вместе спустились по лестнице, Собака уселась на спинку дивана и выглянула в окно. Пес ударил лапой по стеклу, как бы протестуя против того, что его оставили не у дел.

– Поедем на моем грузовике, – сказал Джим, выйдя на дорожку из гравия. – Создает меньше шума.

– В нем же есть радио, да? – Эдриан начал распевать свой голос, звуча при этом как лось, которому чесали зад теркой для сыра.

Джим покачал головой Эдди, когда парни открыли двери. – Как ты выносишь его вопли?

– Селективная глухота.

– Обучи меня мудрости, о, Мастер.

Дорога до центра длилась четыре столетия… преимущественно благодаря Эдриану, который нашел рок-станцию: «Панама» Вэн Холена никогда не звучала так погано, но она даже в сравнение не шла с тем, что случилось с песней Мит Лоуфа «Я бы сделал все ради любви (но не сделаю)».

Когда они добрались до района складских помещений, Джим наложил вето на дерьмо-оке Эда, радуясь, как младенец, кнопке регулирования звука.

– Здание через пару улиц.

– Вот там можно припарковаться, – сказал Эдди, указывая налево.

Бросив Ф-150, они прошли один квартал вниз, повернули направо, и, кто бы мог подумать… в очередной раз, выбор времени – это все. Как только они свернули за угол, перед дверью Девины остановилось такси.

Тройка нырнула в укрытие, и минуту спустя мимо проехала машина с сидящей на заднем сиденье Девиной, которая красила губы, смотрясь в зеркальце.

– Она ничего не делает без причины, – тихо сказал Эдриан. – В этом можешь быть твердо уверен. Все, что раздается из ее рта, – почти всегда ложь, но ее действия… всегда имеют мотивы. Нам нужно попасть внутрь, найти кольцо и быстро свалить.

Двигаясь быстро, они подошли к двойным дверям и, распахнув их, вошли в вестибюль, который дизайном ничем не отличался от морозильной камеры: бетонные полы, отбеленные стены, и в помещении было холодней, чем снаружи. Единственным предметом интерьера, помимо лампы в промышленном стиле, был ряд из пяти почтовых ящиков из нержавеющей стали, а также интерком со списком из пяти фамилий. Девина Эвейл шла пятой.

К несчастью, двери в самом помещении были закрыты на засов, но Джим все равно пару раз дернул ручку. – Мы всю вечность прождем, пока кто-нибудь…

Эдриан подошел ближе, ухватился за ручку и открыл одну створку двери, не моргнув глазом.

– Или можно просто открыть хреновину, – поморщившись, сказал Джим.

Махнув светящейся рукой, Эд ухмыльнулся. – Хорошо управляюсь с руками.

– Очевидно лучше, чем с голосовыми связками.

* * *

Он не любил работать.

Ненавидел тратить свое время, катая неблагодарных людишек по Колдвеллу в такси, провонявшем пищей предыдущего водителя. Но практические стороны такой работы были на лицо, к тому же, объект его страсти оставалась дома в дневные часы.

Он придерживался политики игнорирования. Никогда не смотрел на клиентов, отказывался носить их багаж, говорил не больше необходимого. Неплохая стратегия… особенно учитывая то, во что вылились его ночные преследования: нет причин рисковать, оставляя о себе смутные воспоминания.

Еще один выученный им горький урок.

– Как моя помада?

Услышав женский голос, он сжал руль. Ему было плевать, как выглядит рот какой-то бестолковой женщины.

– Я спросила… Как моя помада? – Сейчас тон был резче, от чего мужчина только сильнее стиснул ладонями рулевое колесо.

Прежде чем она повторно задала вопрос и окончательно его взбесила, он посмотрел в зеркало заднего вида. Чтобы там ни ожидала сучка на заднем сидении…

Черные глаза зацепились за него и не отпускали, будто женщина нагнулась вперед и схватила его за шею. И потом он почувствовал, как она потянулась к нему и…

– Моя помада, – намеренно громко сказала она.

Он мельком глянул на улицу, которая была свободна от машин на ближайшие два квартала, и снова посмотрел в зеркало заднего вида.

– Э… выглядит хорошо.

Неторопливым движением наманикюренного пальчика она стерла помаду с нижней губы, потом сжала губы.

– Ты религиозный человек, понимаю, – прошептала она, закрывая зеркальце.

Он глянул на крест, приклеенный к приборной панели. – Не моя машина.

– О. – Она откинула волосы назад, продолжая смотреть на него.

Вскоре он почувствовал себя так, будто кто-то включил обогреватель, и мужчина даже специально проверил, не работал ли кондиционер. Нет. Просто она была красивой женщиной, которая смотрела на него, словно он был кем-то стоящим. Что случалось так же часто, как и…

– Как тебя зовут? – выдохнула она.

Он лишился дара речи, и внезапно стал сомневаться в ответе, поэтому указал на водительские права с фотографией. Прочитав написанное, он сказал, – Сол. Сол Уивер.