— Что ты имеешь в виду, говоря «мы его проверяли»?

— Даже не собираюсь ничего разъяснять. Мы заняты делом, а ты больше нет. Ты вышел вон и там останешься. Просто кончай звонить на пейджер. Сказал уже — раздражает.

Он положил трубку прежде, чем я успел возразить.

Свою трубку я с размаху кинул на аппарат, так что все повалилось на пол. Хотелось немедленно перезвонить Рейчел, но я решил немного остыть. Что такого она делала и почему просила не вызывать ее пейджер? Почему не позвонила сама, а поручила Торсону? В голове замелькали самые разнообразные варианты. Может, ее приставили ко мне на время участия в деле? Чтобы следила за мной, пока я следил за ними? Неужели все было дешевым представлением?

Я постарался отделаться от этого ощущения. Все равно не удастся узнать правду до тех пор, пока ее не увижу. Нужно, чтобы впечатление от разговора с Торсоном не могло повлиять на нашу встречу.

Что, если проанализировать сказанное Торсоном? Итак, Рейчел не могла мне звонить, и она очень устала. Что бы это значило? Возможно, они взяли подозреваемого, а она допрашивает его, как ведущий следователь? Или занята наблюдением? Тогда она может находиться в машине, вообще без телефона.

Или, попросив Торсона позвонить, она тем самым передала мне послание, высказать которое не хватило духа?

Нюансы ситуации казались совершенно непонятными. Перестав задаваться вопросами о глубинных причинах, я стал рассуждать о том, что находилось на поверхности. Подумал о реакции агента на имя Гладдена. Никакого удивления, и казалось, информация слишком легко проигнорирована. Мысленно просчитав диалог, я понял, что Торсон играл со мной независимо от того, прав я или нет. Если прав, ему захочется меня обойти. Если нет, он не упустит возможности сказать именно это.

Далее я предположил, что прав, а бюро совершило ошибку, исключив Гладдена из круга подозреваемых. В этом случае детектив из Лос-Анджелеса находился в опасности, даже не подозревая об этом.

Сделав пару звонков в Лос-Анджелес, я раздобыл номер детектива Томаса из отделения полиции в Голливуде. Однако, набрав номер, обнаружил, что мне никто не отвечает, а затем вызов переключили на дежурного. Снявший трубку офицер сообщил, что Томаса нет на месте, и не пояснил, будет он на телефоне или нет. Сообщений я решил не оставлять.

Пометался по комнате еще какое-то время, решая, что делать дальше. Рассматривая дело с разных позиций, приходил к одному выводу: единственный путь к ответу на вопросы о Гладдене — отправиться в Лос-Анджелес, чтобы поговорить с Томасом. Терять уже нечего. Статьи отданы в печать, а меня вывели из следствия. Сделав еще несколько звонков, я заказал билет на ближайший борт «Саутвест» из Феникса до Бербанка. Как сказал агент, резервировавший место, от Бербанка до Голливуда так же близко, как от международного аэропорта Лос-Анджелеса.

* * *

В рецепции сидел тот же клерк, что и в субботу, когда мы поселились в отеле.

— Улетаете за остальными?

Я кивнул, догадавшись, что он имеет в виду агентов ФБР.

— Да. Они прокладывают мне лыжню.

Он рассмеялся.

— А я видел вас по телевизору.

Немного озадаченный, я все же сообразил, что он имел в виду. Ту сцену около похоронной конторы. И меня, в куртке агента ФБР. Теперь понятно, парень считает меня агентом. Разубеждать его не стоило.

— Наш начальник не был счастлив, заметив себя по телевизору, — сказал я.

— Вам, ребята, нужно быть готовыми к подобному, если попадаете в небольшой город, такой как наш. В любом случае надеюсь, вы поймаете убийцу.

— Да, мы тоже надеемся.

Занявшись оформлением счета, он спросил, не пользовался ли я платными услугами. Я перечислил звонки, таблетки и взятое из мини-бара.

— Знаете что, — сказал я, — думаю, следует включить в счет и наволочку. Мне пришлось купить кое-что из одежды, а сумку я захватить не догадался.

Подняв наволочку с вещами повыше, я продемонстрировал клерку импровизированную сумку. Тот только поцокал языком одобряя мою находчивость. Затруднившись определить сумму, которую следовало включить в счет, в итоге сказал, что это за счет заведения.

— Как я понимаю, вам, ребята, часто приходится срываться с места. Наверное, летаете из города в город, как торнадо над Техасом?

— Точно, — с улыбкой ответил я. — Надеюсь, они заплатили?

— О да. Агент Бэкус позвонил из аэропорта, предложив снять деньги с кредитки, и потребовал выслать выписки. Но это не проблема. Мы все оформим.

Я посмотрел на него и задумался. Наконец решился:

— Я собираюсь догнать их сегодня ночью. Хотите, чтобы я передал выписки?

Он отвлекся от бумаг, лежавших на столе, и взглянул на меня, явно не зная, что делать. Я поднял руку, жестом предлагая не беспокоиться.

— Все нормально, просто я подумал, что так удобнее. Сегодня мы увидимся, и почти наверняка это ускорит оплату. Кстати, вы сэкономите на почтовых сборах.

Не знаю, что я такого наговорил, но отступать уже не хотелось.

— Хорошо, — согласился клерк. — Не вижу препятствий. Бумаги сложены в конверт. Думаю, вам можно доверять, как почтальону.

Он улыбнулся, и я ответил улыбкой.

— Наши чеки подписывает один и тот же парень, не так ли?

— Дядя Сэм, — весело сказал он. — Возвращайтесь.

Он исчез внутри офиса, а я обернулся, осматривая холл. Показалось, что из-за колонн вот-вот выпрыгнут Торсон, Бэкус и Уэллинг и закричат: «Саечка за испуг! Говорили же, вам нельзя доверять!»

Никто, однако, не выскочил, а вскоре из-за дверей показался тот же клерк, с конвертом из плотной бумаги в руках. Протянув его, он приложил к конверту и мой счет.

— Благодарю, — сказал я. — Вам будут весьма признательны.

— Нет проблем, — ответил он. — Спасибо, что остановились у нас, агент Макэвой.

Я кивнул, положил конверт в сумку с компьютером и, будто вор, пошел к выходу.

Самолет успел набрать высоту в тридцать тысяч футов, когда я решился вскрыть конверт. Там лежали счета, всего несколько листов. Подробные расшифровки услуг по каждой комнате. Именно их я рассчитывал получить, первым делом принявшись за бумагу с именем Торсона и сведениями о его телефонных разговорах.

В счете не значился ни один звонок по месту жительства Уоррена, в Мэриленд, с кодом 301. В то же время здесь было несколько записей с кодом 213, то есть звонили в Лос-Анджелес. Ничего невероятного в том, что Уоррен мог оказаться в Лос-Анджелесе, я не видел: его статью напечатала именно «Лос-Анджелес таймс». Наконец, он вполне мог писать, находясь в контакте с редактором. Первый звонок зафиксирован в 00.41 в ночь с субботы на воскресенье, спустя примерно час с того момента, как Торсон поселился в отеле.