нее, и страсть к невольнице запала в его душу. И он купил ее, и она вошла в наш дом, и в короткое время овладела его чувствами, так что он целыми днями сидит у нее в комнате и выходит лишь к молитве. И моя мать расстроилась, и заболела, и лицо ее пожелтело. И она призвала меня к себе и сказала: «О Хасан, нет для нас иного пути, кроме хитрости. Возьми эту проклятую, отведи на базар и продай с тем условием, чтобы ее увезли с нашего острова. И чем дальше купивший увезет ее, тем ниже пусть будет цена! А твоему отцу мы скажем, что она убежала с рабом из соседских рабов». И вот я привез невольницу, и нет здесь никого, кроме тебя, кому бы я мог предложить ее.

— Сам Аллах поставил меня на твоем пути, о юноша! — отвечал купец. — Я везу невольниц так далеко, что один путь займет четыре месяца. Я везу их в Багдад, где надеюсь продать за хорошую цену во дворец повелителя правоверных. И если ты уступишь мне эту невольницу по малой цене, она окажется так далеко отсюда, что твоему отцу невозможно будет найти ее, и не останется у них пути к сближению, о юноша!

И Бади-аль-Джемаль открыла перед купцом лицо Зумруд, и купец остался доволен, и они условились о цене, и Бади-аль-Джемаль продала Зумруд этому купцу, и он взял ее за руку и повел на корабль. Но Бади-аль-Джемаль попросила у него разрешения сказать несколько слов Зумруд, и отвела ее в сторону, и дала ей с собой немного денег, потому что у царевны было их при себе мало. А потом Бади-аль-Джемаль сняла с руки запястье, и было оно украшено камнями и серебряными листьями тонкой работы, и тот, кто раз в жизни видел это запястье, узнал бы его среди тысячи. И Бади-аль-Джемаль разломила его на две половины, и одну дала Зумруд, а другую взяла себе, чтобы половинки запястья служили им тайным знаком в превратностях времен. И тут капитан корабля закричал, что судно готово к отплытию, и купец заторопился, и взял Зумруд, и повел ее на корабль, и другие невольницы пошли следом.

А погоня, посланная Бедр-ад-Дином за Бади-аль-Джемаль, уже преодолела перевал, и воины видели, как Бади-аль-Джемаль ведет беседу с купцом, и они подтолкнули пятками коней, чтобы успеть к пристани до того, как невольницы поднимутся на корабль.

И Бади-аль-Джемаль взяла деньги, полученные от купца за невольницу Зумруд, и задержала одну из его невольниц, которая шла последней, и отдала ей кошелек, чтобы та передала его Зумруд, потому что Бади-аль-Джемаль не хотела, чтобы мать ее племянника терпела в чем-либо нужду. И та невольница взяла кошель, и вдруг налетели всадники, и один поразил копьем ту невольницу, и она упала к ногам Бади-аль-Джемаль.

А Бади-аль-Джемаль знала, что погоня приближается, и она была готова нападать и защищаться, и она вынула саблю из ножен, и ударила того, кто убил невольницу, и поразила его в плечо. И налетел на царевну другой воин, и она ударила его саблей по руке, и он выронил копье. А купец и капитан корабля увидели этот бой, и испугались, что воины задержат корабль, и капитан приказал вытаскивать якорь, и корабль отплыл от берега.

Тогда Бади-аль-Джемаль, увидев, что Зумруд в безопасности, вскочила на своего коня Абджара и поскакала вдоль берега моря, а погоня помчалась за ней. И царевна призвала на помощь Аллаха, потому что раньше она не бывала в этих краях и не знала дороги. И она оборачивалась на скаку, и стреляла из лука, и поражала воинов стрелами. А когда они стреляли в нее, она пригибалась к седлу, и сползала то на левый бок коня, то на его правый бок, и быстро двигалась, и уворачивалась от стрел.

И вдруг из-за камня появилась большая черная собака, из охотничьих собак, и посмотрела на Бади-аль-Джемаль, как будто хотела сказать: «Иди за мной!», и побежала по дороге так быстро, как ни одна собака на свете, а царевна поскакала за ней.

И когда дорога раздвоилась, собака обернулась и поглядела на царевну, и потом она повернула вправо и побежала, оборачиваясь, а царевна последовала за собакой. И всякий раз, когда приходилось выбирать дорогу, это делала собака, а царевна ей повиновалась.

Так они скакали сперва по берегу моря, а потом между горами, и вдруг царевна видит — они в ущелье, и проход между скалами узок, и с обеих сторон нависают огромные камни, которые едва держатся на вершинах. И царевна испугалась, но собака посмотрела на нее и побежала по этому ущелью дальше. А у царевны не было выбора, она могла лишь следовать за собакой или поворачивать назад, потому что справа и слева были скалы. И она поскакала следом за собакой, и вдруг она смотрит — собаки нет. И царевна остановила коня, не понимая, куда делать собака, и стала звать ее так, как зовут охотничьих собак. А у входа в то ущелье появились всадники, и они поскакали следом за царевной, и она взяла лук, и положила стрелу на тетиву, приготовившись стрелять.

Но тут с грохотом стали рушиться с вершин камни, и иные упали на воинов Бедр-ад-Дина и убили их, а иные перегородила ущелье и тропу, что шла по нему, так что оставшимся в живых всадникам не было больше пути к Бади-аль-Джемаль. И они повернули назад и поехали прочь, оплакивая своих товарищей. А царевна поехала дальше ущельем, высматривая, где же собака, но та пропала без следа.

И царевна выбралась из горной местности на равнину и поехала куда глядят глаза, потому что вернуться на пристань она не могла из-за обвала, а другого пути к той пристани она не знала. И она ехала таким образом до вечера, а вечером увидела на вершине горы полуразрушенную башню и решила, что может там переночевать.

А в той башне жил старый мудрец, маг и звездочет, и она казалась разрушенной лишь с виду, и всякий, кто входил в его жилище, был поражен росписью стен, и коврами, и одеждами рабов, черных и белых. И Бади-аль-Джемаль была крайне удивлена, когда ввела туда за повод коня, и вдруг ей навстречу выходят слуги, и забирают коня, и ведут ее в светлую комнату, и навстречу ей выходит почтенный старец и приветствует ее!

И Бади-аль-Джемаль тоже приветствовала старца, и на его расспросы ответила, что была на охоте, и заблудилась в горах,