* * *

Взрыв «мины, заложенной в Обыкновенную эпоху», положил конец Антарктическим военным играм. Дети всех стран наконец согласились встретиться за столом переговоров, чтобы обсудить вопрос территориального размежевания Антарктиды. Все страны в военных играх заплатили большую цену, но теперь, когда состязания внезапно вернулись в исходную точку, где ни одна из ведущих мировых держав не обладала решающим преимуществом, переговоры казались невозможны в обозримом будущем. Дети не имели четкого представления: то ли на южном континенте разразится новая война, то ли события пойдут совершенно другим путем. Но в конце концов все проблемы были разом решены резким изменением климата.

На самом деле первые признаки появились еще больше месяца назад, когда после двухлетнего отсутствия в Северное полушарие снова вернулась осень, сначала в виде намеков на похолодание, а затем дождей, холода и опавшей листвы, усыпавшей землю. Изучив климатические данные по всему миру, метеорологические ведомства всех стран единодушно пришли к выводу, что воздействие вспышки сверхновой на глобальный климат было лишь временным, и теперь погода возвращалась в состояние Обыкновенной эпохи.

Хоть уровень Мирового океана и прекратил подниматься, опускался он значительно медленнее, чем повышался, что подтолкнуло многих юных ученых предсказать, что он больше никогда не вернется к прежнему значению. И тем не менее всемирный потоп завершился.

В Антарктике температуры изменились не так сильно, и незначительное понижение было воспринято большинством детей как последствия длинной полярной ночи. Они ожидали, что взошедшее солнце прогреет холодный воздух и Антарктика встретит свою первую весну. Дети даже не подозревали, что на бескрайнем ледовом континенте совсем рядом маячит белая фигура Смерти.

Как потом выяснилось, страны приняли мудрое решение, начав вывозить людей и оборудование из Антарктиды сразу же, как было установлено, что климат станет прежним. Военные игры стоили жизни пятистам тысячам детей, половина из которых погибла в обычных состязаниях, а половина – при ядерных взрывах; однако потери были бы в четыре-пять раз больше, если бы эвакуация не началась сразу же, как только погода вернулась к нормальным показателям. Военные базы по большей части возводились так, чтобы выдержать температуры до -10 градусов, и не предназначались для температур -30 градусов и ниже, вернувшихся на континент. В первый месяц температура понижалась постепенно, что позволило вывезти из Антарктиды 2,7 миллиона детей с быстротой, которая поразила бы взрослых. Однако требовалось еще вывезти оборудование, к тому же все страны хотели сохранить хоть какое-нибудь присутствие на континенте, поэтому почти триста тысяч детей оставались в Антарктиде на тот момент, когда климат стремительно изменился. Температура понизилась больше чем на двадцать градусов за одну-единственную неделю, и над континентом пронеслись снежные бураны, выкрасив ландшафт в однообразную белизну.

Спешная эвакуация оставила на берегу свыше двухсот тысяч детей, поскольку ухудшившиеся погодные условия приковали к земле всю авиацию, а порты за какую-то неделю затянулись льдом, не позволяющим причалить грузовым судам. Поскольку юные главы большинства государств оставались в Антарктиде для переговоров о территориальном размежевании, они автоматически взяли на себя руководство эвакуацией. В первую очередь главы государств хотели собрать своих юных сограждан, однако на побережье граждане всех стран смешались в одну толпу. Оказавшиеся в тупике руководители не знали, как им быть.

– Теперь, когда вы все увидели, как здесь обстоят дела, – обратился к собравшимся в герметичном ангаре президент Дейви, – нам нужно найти какое-то решение, и срочно. В противном случае больше двухсот тысяч детей замерзнут на берегу.

– В крайнем случае можно будет перебраться на базы в глубине материка, – предложил Грин.

– Нет, – возразил Очкарик. – Значительную часть оборудования на них уже разобрали и отправили домой. А поскольку запасы горючего минимальные, все наши люди долго не продержатся. Разъезжая туда и обратно, мы только потратим впустую уйму времени и потеряем все шансы на спасение.

– Возвращаться назад нельзя, – подхватил другой мальчик. – Даже если бы базы находились в полном порядке, в такую погоду в этих сооружениях мы замерзнем.

– Теперь все наши надежды на океан, – сказал Хуахуа. – Времени везти столь большое количество людей по воздуху нет, даже если бы погода позволила самолетам летать. Главный вопрос заключается в том, как быть с замерзшими причалами.

– Когда вы сможете перебросить сюда свои ледоколы? – обратился к Ильюхину Дейви.

– Сейчас они посреди Атлантики. Сюда они доберутся в лучшем случае через десять дней. Рассчитывать на них нельзя.

– Как насчет того, чтобы пробить в толще льда канал бомбами? – предложил Ониси.

Дейви и Ильюхин дружно покачали головой, а Скотт пояснил:

– В такую погоду бомбардировщики даже не смогут подняться в воздух.

– Разве американский Б-2 и российский Ту-22 не всепогодные? – спросил Лю Ган.

– Пилоты не всепогодные.

– На самом деле взрослые не думали, что понятие «всепогодный» будет относиться к таким жутким условиям, – кивнул маршал Завьялов. – К тому же, даже если бомбардировщики и взлетят, видимость настолько отвратительная, что проложить сплошной канал будет невозможно. Бомбы просто проделают во льду отдельные дыры, и корабли все равно не смогут подойти к берегу.

– Как насчет крупнокалиберных морских орудий? – предложил французский президент Пьер. – Или мин?

Генералы покачали головой.

– Та же проблема с видимостью. Даже если проделать канал можно, времени все равно недостаточно.

– К тому же, – добавил Хуахуа, – взрывы разрушат поверхность льда и сделают невозможным единственное осуществимое решение.

– Какое решение?

– Идти по льду пешком.

* * *

Несколько километров продуваемого всеми ветрами побережья были густо усеяны брошенными машинами и наспех возведенными палатками, покрытыми таким толстым слоем снега, что эта местность сливалась с заснеженной равниной позади и замерзшим океаном по обеим сторонам. Увидев приближающихся вдоль берега юных руководителей, дети выскочили из палаток и машин и устремились к ним, окружив их плотной толпой. Дети что-то кричали, однако ветер уносил прочь их слова. Китайские дети, оказавшиеся рядом с Хуахуа и Очкариком, окликнули их:

– Староста класса, зам по учебе, что нам делать?

Хуахуа ответил не сразу. Он забрался на башню погребенного в снегу танка и крикнул стоящей перед ним толпе:

– Друзья, мы пойдем по льду пешком. Дойдем до края ледового шельфа, где нас ждут корабли! – Осознав, что его голоса не слышно за воем бурана, Хуахуа наклонился к ближайшему мальчику. – Передай мои слова тем, кто сзади!

Его слова разнеслись по толпе, распространяясь между детьми разных национальностей через устройства-переводчики, а иногда и посредством жестов, передающих общий смысл достаточно ясно, без искажений.