«В моем государстве, – вещал Гитлер, – мать является самым важным гражданином». Сотни пропагандистских постеров идеализировали новый образ женщины, довольной и полноправной помощницы своего мужа, но больше всего как образец героической плодовитости. 12 августа каждого года, в день рождения матери Гитлера, тысячи беременных женщин награждались медалями, бронзовой – за четырех детей, серебряной – за шесть и семь детей и золотой – за восьмерых детей и более116. Женщина как мать и помощница, мужчина как боец и мыслитель стали стереотипами национал-социалистической риторики. И все же роль полов была более сложная, чем кажется на первый взгляд. Женщина-мать была когда-то девочкой, участвовавшей в длительных, организованных партией, прогулках на природе, выполняя свою «ежегодную обязанность», работая на земле в восемнадцать лет и насыщая свою жизнь оздоровляющей физкультурой, которая была популярной повсеместно в Европе в период между двумя войнами. В 1939 году более 14 миллионов женщин были включены в статистические данные о численности работающих граждан, что составляло 37,3 % от всей рабочей силы. С партийного календаря 1939 года на нас смотрят десять потрясающих, высокого роста подростков с тоненькими косичками, в шортах и фуфайках, все с дротиками в руке; внизу надпись: «Будущие матери». Идеальный образ новой женщины также включал силу, независимость, образец жизнестойкости и мужества; если она выполняла свой долг перед родиной, рожая детей, это тоже считалось выполнением национального долга. Во время войны СС даже продвигали идею того, что незамужние женщины могли бы рожать детей для родины без того, чтобы быть заклейменными как социальные отщепенцы. В родильных домах ведомства «Лебенсборн» почти половина из 12 000 младенцев были рождены незамужними матерями117. Но, с другой стороны, замужество даже для расово полноценных лиц не было священнодейством. В 1938 году правительство подготовило новые законы о разводах для того, чтобы привести их соответствие с приоритетами расового сообщества. Цель этих законов состояла в упрощении процедуры разводов в надежде на то, что это приведет к новым бракам с последующим рождением еще большего числа детей. В тех случаях, когда тот или другой партнер оказывался виновным в расово неприемлемом поведении, либо у него проявлялись умственные дефекты, либо тот или другой партнер дезертировал с поля боя, оставив детородный фронт в результате насильственной стерилизации или отказавшись участвовать в репродуктивном процессе, развод мог быть одобрен118.

Ядро всего народного сообщества составляла семья. Но семья не была полностью независимой единицей. В течение всего периода Третьего рейха семейная жизнь формально была подчинена императивам расового сообщества. Рождение нового человека нельзя было полностью препоручить воле природы. Удостоенным чести семьям оказывалась поддержка социальных и медицинских служб, для того чтобы предотвратить дальнейший процесс ослабления расы. Общенациональные программы скрининга, нацеленные на выявление туберкулеза, зубных инфекций у детей, и регулярные проверки семей с плохим состоянием здоровья или низкими стандартами гигиены, были предназначены для обеспечения гарантии того, дабы конечный биологический продукт как можно в большей степени приближался к расовому идеалу. Шестидневное посещение школ было заменено на пятидневное для того, чтобы оставить день для занятий организованным спортом119. Гитлерюгенд был школой для воспитания бесстрашия и интуиции, где строгая дисциплина сочеталась с раундами жестоких свободных игр и полувоенных тренингов. Также создавались специальные школы, где из юношей, демонстрирующих прекрасные внешние данные и внутреннюю силу, описанную во многих руководствах по расовым вопросам, появившихся в 1930-х годах, могли готовить будущих лидеров. Здесь, как говорил министр образования Бернгард Руст, они научаться «побеждать в борьбе за жизнь»120.

Образцом нового человека служил товарищ по партии, будущий солдат, чьи добродетели состояли в его воинской доблести и героизме, кто непреклонно нес свою трудную ношу и в ком был заложен инстинкт самопожертвования и страстная приверженность своей расе. Мальчики, носившие очки, не могли посещать специальные партийные школы. Этот идеальный образ витал над головами тех, кто создавал СС. Гиммлер, будучи рейхсфюрером СС вопреки тому, что сам носил очки, предполагал, что эти войска будут представлять собой расовый идеал нации, люди СС должны физически отличаться от всех остальных людей и будут проявлять непоколебимую преданность борьбе за чистоту крови и нации121. Вход в СС был ограничен. Для желающих вступить в его ряды была создана специальная анкета, которую заполнял каждый кандидат, с вопросами о физических кондициях, расе и личностных данных. В ней было перечислено, с удивительной бюрократической пунктуальностью, девять категорий физических признаков, начиная от «идеальных» до «деформированных». Неудивительно, что только первые четыре категории гарантировали прохождение через сито отбора. В пределах каждого раздела выделялось по 21 физическому показателю, на основании которых определяли положение человека в спектре физических типов, – «рост», «форма головы», «цвет глаз» попали в этот список наряду с более таинственными признаками, как то: «относительная длина ног», «веки», «складка века». Эта же анкета позднее использовалась по всей Европе в ходе тестирования населения оккупированных территорий, проводившегося под руководством СС с целью определения тех, кого, как представителей арийской расы, можно было бы принять на службу, и выявления тех, кого полагалось уничтожить122. Руководители СС рассматривали тестирование населения как путь создания человека, физически и ментально вооруженного для защиты расовой утопии, способного с брутальной невозмутимостью игнорировать человеческую жизнь и проявлять полное безразличие к любым моральным императивам, кроме тех, которые были связаны с биологическим выживанием.

Это и был тот «новый человек», способствовавший тому, что сначала Германия, а затем и вся оккупированная Европа превратились в огромную смертельную генетическую лабораторию. Недоброй памяти союз расовых политиков от партии и ученых, занимавшихся вопросами наследственности, был скреплен в результате привлечения докторов и научных работников в аппарат СС, занимавшийся расовыми чистками и обновлением расы. В течение всех 1930-х годов ожесточенная риторическая борьба против тех, кто загрязнял расу, шла в рамках народного сообщества, и велась она силами поколения ученых-экспертов, пользовавшихся политической возможностью воплотить научные спекуляции в жестокую реальность. Некоторые между тем отвергали наиболее радикальные версии реализации расовой утопии, но их отбросили на обочину. Когорта специалистов, приближенных к Гитлеру и Гиммлеру, получала продвижение, так как разделяла практические взгляды и моральную твердость нового, расового сообщества. Этот дьявольский союз открыл дорогу не только насильственной стерилизации и социальной изоляции, но, в конце концов, и самой стратегии истребления народов.

Из идеала биологической чистоты логически следовала политика отрицательной селекции. Профессионалы, работавшие над расовыми вопросами, подразделяли людей на расово полноценных и тех, кто, по их мнению, был «не достоин жизни», от кого исходила угроза заражения всей расы. Метафора, использованная для описания процесса очищения расы, носила узко медицинский характер. Популяция стала «телом», которое, подобно человеческому организму, постоянно подвергалось угрозе заражения всякого рода заболеваниями. Тело требовало лечения, иначе, как об этом предупреждал министр внутренних дел в 1933 году, когда был принят закон о стерилизации, наступит смерть расы123. Аналогия с состоянием здоровья человека привела к ложному впечатлению о научной обоснованности идеи о том, что все враждебное человеческому организму, должно быть удалено из него или вычищено тем или иным путем, чтобы гарантировать биологическое выживание целого. В силу этих постулатов, ставших доминирующими в дискуссиях о расовой гигиене в 1930-х годах, биологическая утопия превратилась в сообщество в равной мере абсолютное и исключительное, в котором не было места тем, кто представлял явную угрозу здоровью организма.