обвинению в хищении, совершенном после приватизации фирмы «Русское видео». После освобождения из Лефортова Гусинский передал Медиа-МОСТ Газпрому в обмен на 473 млн долл., которые был ему должен, и 300 млн долларов наличными. Было заключено соглашение о снятии с Гусинского обвинения в коррупции и возвращении свободы передвижения, которое в числе других подписал Михаил Лесин, министр печати и информации в правительстве Путина[170].

Евгений Киселев, бывший руководитель телеканала, вместе с группой журналистов-единомышленников перешел на канал ТВ-6, 75 % которого принадлежало Борису Березовскому. Этот канал продолжал сообщать важные новости, касающиеся правительства. В мае 2001 года пенсионный фонд российского нефтяного гиганта «Лукойл», «Лукойл-Гарант», владевший 15 % ТВ-6, что составляло наименьшую часть канала, находившегося в собственности государства, возбудил дело о банкротстве, требуя ликвидации станции, поскольку ее долги превысили ее активы. ТВ-6 заявлял о своей рентабельности согласно западным бухгалтерским меркам. Тем временем закон, позволяющий меньшинству акционеров вести дело о банкротстве компании, истек 1 января 2002 года.

Тем не менее 11 января 2002 года Высший арбитражный суд, отклонив решение апелляционного суда, признавшего недействительным решение нижестоящего суда, приказал ликвидировать станцию. 14 января ведущего ток-шоу на ТВ-6 прервали на полуслове и вместо этого на экране появилась техническая таблица и слова «Нас победили»[171].

После этих действий, направленных против последних двух независимых телеканалов, общероссийские телеканалы главный источник информации для большинства россиян, впервые с наступления постсоветской эпохи стали монополией правительства.

Наиболее важным свидетельством опасности диктатуры в России является тот факт, что взрывы домов в сентябре 1999 года были делом рук не чеченских террористов, а ФСБ.

Мнение, что взрывы были осуществлены государственными структурами, основывается на анализе политической ситуации и того, что известно о самих взрывах.

В сентябре 1999 года членам коррумпированной олигархии, приобретшим за годы реформ власть и богатство в России, стала угрожать опасность ареста. По мнению Юрия Скуратова, бывшего генерального прокурора, каждого из них можно было обвинить в совершении преступления[172]. Однако взрывы спровоцировали начало новой войны против Чечни, а ведение войны сделало возможным избрание Путина, который сохранил олигархию ельцинской эпохи фактически нетронутой. Гусинский, поддерживавший Лужкова во время выборов 2000 года, и Березовский, переоценивший собственные силы, были выдавлены из страны, но ни один из олигархов не был призван к ответу. Членами Ельцинской «семьи», которые продолжали править при Путине, были Волошин, глава Администрации Президента; Касьянов, премьер-министр; Григорий Кутовой, глава Федеральной энергетической компании, в руках которого, по мнению экспертов, сосредоточено 65 % российской экономики и три главных современных олигарха — Роман Абрамович, Александр Мамут и Олег Дерипаска, зять Валентина Юмашева, который является зятем Ельцина и бывшим главой Администрации Президента[173].

Эта группа, в которую одно время входил и Березовский, сильнее других ощущала непосредственную угрозу того, что после президентских выборов 2000 года власть в России может перейти не к выбранному Ельциным преемнику, а к кому-то другому. В последние годы ельцинской эпохи эти люди были в состоянии отдавать приказы ФСБ.

Взрывы в Рязани свидетельствуют о том, что в «учениях» замешана ФСБ. В случаях со взрывами в Москве, Буйнакске и Волгодонске скорость, организованность и высокий профессионализм заставляют подозревать, что в ней принимала участие разведывательная служба, тем более, что взрывчатое вещество, использованное при взрывах и первоначально названное гексогеном, производится в России на единственном заводе, охраняемом ФСБ. Однако доказательств этого недостаточно, поскольку места происшествий были полностью уничтожены в результате взрывов, и обломки быстро убрали.

Разгадка того, действительно ли взрывы были делом рук ФСБ, кроется в Рязани. Подлинную картину того, что произошло в Москве, Буйнакске и Волгодонске, нарисовать трудно, но в Рязани один факт неоспорим: сотрудники ФСБ подложили бомбу в подвал жилого здания и были пойманы на месте преступления.

ФСБ утверждает, что рязанский инцидент был учением. Однако данные о том, что операция в Рязани была не учением, а неудавшейся провокацией, подтверждаются всеми имеющимися фактами. Последовательность действий в Рязани — бомба, содержащая гексоген, должна была взорваться на рассвете и уничтожить жилое здание в рабочем районе, — все сходилось со взрывами в Москве, Буйнакске и Волгодонске. Взрывное устройство было настоящим. Этот факт подтверждается показаниями местной милиции, саперов и датированными фотографиями компонентов бомбы. Три мешка с гексогеном были прикреплены к детонатору и помещены рядом с основными опорными частями здания. Этот факт подтвердили эксперты, которые производят более 100 операций по разминированию в год.

В ответах на вопросы об этих кажущихся необъяснимыми противоречиях правительство продолжало утверждать, что газовый анализатор в Рязани по ошибке обнаружил присутствие гексогена, и бомба, подложенная в подвал дома № 14/16 по улице Новоселов, была учебной, а вещество в мешках, прикрепленных к детонатору, было сахарным песком.

Эти утверждения явно опровергаются вещественными доказательствами, но у правительства есть достаточные основания отвергать очевидное. Ему достаточно найти людей, которые якобы проводили тренировочные учения, сделать об этом записи, а также саму поддельную бомбу. Однако ФСБ отказалась делать это в связи с секретностью, и данные о рязанском инциденте были закрыты на 75 лет[174]. Из логики политической обстановки и имеющихся данных можно сделать вывод, что само российское руководство несет ответственность за взрывы жилых зданий. Эти акты унесли жизни многих детей, тела которых были разорваны на части, а иногда от них вообще ничего не оставалось. Нет сомнений в том, что люди, способные на такое преступление, независимо от того, как они себя называют, добровольно не откажутся от власти и будут сопротивляться, если их власти возникнет угроза.

Кроме опасности возвращения к диктатуре, Россия стоит перед опасностью экономического краха.

Во-первых, Россия сильно зависит от мировых цен на нефть. Увеличение цены на нефть на 1 доллар приносит государственному бюджету, грубо говоря, доход в 1 млрд долл. и самым непосредственным образом влияет на способность правительства распределять бюджет, платить государственным служащим и выплачивать долги России иностранным государствам[175].

В то же время Россия стоит перед лицом полного развала своей экономической инфраструктуры. Согласно проведенным оценкам, модернизация российской экономики обойдется в 2 триллиона долларов. Россия нуждается в модернизации всего, начиная с домов и телефонов и кончая дорогами, заводами, атомными электростанциями и плотинами. Больше половины оборудования российской электрической системы нуждается в замене, так же, как и примерно половина подвижного состава ее железных дорог и около 60 % оборудования, используемого в нефтяной промышленности[176].

Если при таких обстоятельствах в одно и то же время упадут цены на товары и начнется развал важнейших составных частей российской инфраструктуры, нет гарантий, что в России сохранится экономическая стабильность.

В докладе о социально-экономическом положении в России шведского