включая фонарик. – Тот, кто в состоянии устроить хрономираж, вполне способен запечатать вход намертво.

– Но мы же теперь в ловушке! – хрипло возразил Вильямс, продолжая напирать на дверь плечом.

– Разумеется. А чего вы ждали? Сказано же, пикника не будет…

Я старался говорить спокойно, однако и мне ситуация нравилась всё меньше. Коллегам, судя по репликам, отрезанный путь к отступлению оптимизма тоже не прибавлял. Один лишь Энтони сохранял спокойствие.

– Дамы и господа, наберёмся терпения, – твёрдо сказал он. – Причин бояться какого бы то ни было подвоха нет. Во всяком случае, никакой опасности я не чувствую. Старец встречает гостей своеобычно, вот и всё…

– Да уж, своеобычно, – саркастически откликнулся Телепин. – Собрать людей в тёмном месте, закрыть единственный выход…

– Замуровать, практически, – всхлипнула мисс Редл.

– А вам-то чего беспокоиться? – удивился Ходько. – Вы же дали подписку, что об опасности похода в Вест-Кеннет предупреждены и все последствия принимаете на себя. Вот и принимайте…

– Володя! – осуждающе воскликнула Айрин и погладила мисс Редл по худенькому плечу.

Я невольно отметил, что реплика прозвучала как-то по-семейному. Тут само собой вспомнилось, что вроде бы Ходько и Айрин нынче ночью на крик миссис Своллоу выбежали из номера полковника вместе. М-да, судя по всему, дело молодое…

Ну и ладно. Личная жизнь членов комиссии меня не касается. Мысли перескочили на ситуацию, и я вдруг невесело осознал, насколько Эйвбери за неполные три дня заморочил нам всем головы.

Что происходит? Нападение биокукол. Смертельная битва с аборигенами-монстрами. Исчезновение замка со всеми сотрудниками «Наследия», а вместе с ними и Мортона. Далее, ночная схватка с мертвецами. Ну и так, по мелочи: самоубийство Аткинсона, подмена Вильямса настоящего Вильямсом искусственным, стычка с Хэррингтоном, явление артефактов Баррета… Если бы не стимулятор, я бы, наверное, уже ничего не соображал и еле таскал ноги. Все остальные тоже…

И вот на этом весёленьком фоне появляется юноша – чертовски симпатичный, следует признать – и рассказывает нам трогательную историю о своём сиротстве, о неожиданном ментальном контакте с неким старцем, о настоятельном приглашении посетить могильный курган Вест-Кеннет с неясной целью… Заметьте: этого юношу мы видим впервые в жизни. В другое время его рассказ был бы воспринят как минимум скептически. Но уже сказано, что Эйвбери заморочил нам головы до такой степени, что взрослые, умные, опытные люди воспринимают всё на веру и даже требуют, чтобы юноша взял их с собой в гробницу. А вдруг мистический старец разоблачит тайны проклятой деревушки…

Но, с другой стороны, что оставалось? Мы оказались в полном тупике. Ни о каком расследовании убийства Добромыслова речи уже не шло. Мы едва успевали отбиваться от сверхъестественных нападений и угроз. К тому же поток запредельных событий был густо приправлен информацией о разработке сверхоружия на основе древних тайных знаний, которые «Наследие прошлого» по крохам собирало со всего Альбиона. В этом положении сидеть сложа руки мы не могли. Гипотетическая встреча с таинственным старцем обещала дать хоть какое-то понимание ситуации. Не говорю уже, что загадка ночного гостя юношеских снов в рамках местного шабаша смотрелась вполне естественно и даже невинно…

В общем, как ни крути, поступили мы правильно. Только никакой встречей пока и не пахнет. Торчим в полной темноте, в неожиданном заточении, в тревожном ожидании чего-то. У хозяина гробницы, кем бы он ни был, весьма своеобразное понятие о гостеприимстве…

Тусклый свет наших фонариков совершенно терялся в недрах могильной камеры. Оно и неудивительно, квадратных метров тут не менее пятисот. Со всех сторон обнимала темнота, мягко, но неумолимо давившая на сознание.

– Надеюсь, никто не страдает клаустрофобией? – спросил я.

Повисла тяжёлая пауза.

– Вроде бы, нет, – наконец неуверенно сказала Айрин.

– А если здесь есть летучие мыши? – всполошилась вдруг мисс Редл. – Я их боюсь…

– Если есть, будем отстреливаться, – вполне серьёзно сказал Ходько.

Я только вздохнул.

– Нет тут никаких летучих мышей, – недовольно произнёс Телепин. – Тут вообще ничего нет. Зато вполне сухо. Предлагаю сесть. В ногах правды нет, а ждать лучше с комфортом…

Подавая пример, он уселся прямо на земляной пол, скрестив ноги по-турецки. Помедлив, его примеру последовали мы с Ходько, а потом и все остальные.

– Ну, это же другое дело, – сказал Телепин. – А теперь, когда мы устроились со всеми возможными в нашей ситуации удобствами, предлагаю начать обмен мнениями по широкому кругу вопросов. Меня, например, интересует, не хочет ли наша боевая подруга мисс Редл рассказать что-нибудь о деятельности «Наследия прошлого». Аткинсона уже нет, контора исчезла в неизвестном направлении, так что скомпрометировать кого-либо вы не рискуете…

Вместо ответа боевая подруга с невнятным писком неожиданно вскочила на ноги.

– Что случилось? – воскликнул Вильямс, вскакивая следом и озираясь.

– Я вдруг подумала, что, может быть, сижу на чьей-то могиле. Всё же гробница… – пролепетала мисс Редл. Женщину трясло.

Ах, как славно было бы сейчас её придушить… Мысленно я наградил себя оплеухой. Уму непостижимо! Профессиональный разведчик, кавалер ордена «Витязь России», советник императора Всероссийского спасовал перед простой альбионской дурёхой и разрешил ей примкнуть к нашей группе. Затмение, что ли, на меня нашло?.. Однако ведь и другие не возражали! Крепко, крепко заморочил нас Эйвбери…

Но что это?

Даже в слабом свете фонариков я вдруг увидел, как с моими товарищами что-то происходит.

Схватился за голову Телепин. Айрин закрыла глаза и привалилась к плечу Ходько. Грузно осел на пол Вильямс. Прижимая одной рукой к груди мешочек с артефактами, Баррет вцепился другой в зашатавшегося Энтони. Мисс Редл опустилась на колени и с перекошенным лицом, словно задыхаясь, рванула воротник свитера. А меня накрыл приступ дурноты. Перед глазами поплыло, голова закружилась с такой силой, что я перестал сознавать, где и зачем нахожусь. И вообще перестал что-либо сознавать. Последнее, что запомнилось перед потерей сознания – странное чувство, будто невидимая рука бережно подхватывает и уносит в безымянную даль, где должно произойти что-то очень и очень важное…

Вадим Телепин

Отключился я, как и все остальные, в могильной камере гробницы. А, разлепивши веки, увидел, что нахожусь совсем в другом месте.

Я лежал на каменном полу, и было мне жёстко и холодно. Повернув тяжёлую голову, я увидел, что неподалёку от меня точно так же в разнообразных позах лежат ещё не очнувшиеся сотоварищи. Казалось, их сморил сон. Кое-как встав на подгибающиеся ноги, я наклонился