и слишком громко провозглашаем свои принципы, вместо того чтобы заниматься собой, приходить на помощь только когда об этом просят и своей праведной жизнью – проповедовать учение Христа. Пример праведной и правильной жизни – лучшая проповедь. И ты помнишь, как вели себя в школе двое их мальчишек. Точно так же. У них не было друзей, их шпыняли, они озлоблялись и, наверное, чувствовали себя мучениками за Христа. Но они просто вели себя неправильно. Нельзя ставить себя выше других людей и так показывать это. Даже если ты прав.

…

– Скажи мистеру Киттриджу – мы должны больше заниматься сами собой, меньше обращать внимания на то, что происходит в мире, жить праведно – и это и будет лучший способ завести друзей и повысить уважение к американским ценностям и американскому образу жизни. Не надо оценивать других, люди этого не любят.

Девро покачал головой .

– Тетя, опять ты за свое. Думаешь, мистер Киттридж не знает, что делать?

Но тетя Салли легко не сдавалась.

– Знает – не знает!.. Наделали уже! Посмотри, Джеб. Наши предки были рабами, наши деды приехали в этом город прислугой и чернорабочими – но теперь у нас есть дома, а ты охраняешь президента Соединенных штатов. Значит, мы не такие дураки. Поделись с мистером Киттриджем, помоги ему. Так будет правильно.

Джеб снова взял тарелку.

…

Как и многие госслужащие, Девро жил за пределами города, в Джорджтауне, причем не владел жильем, а снимал его. Смысла не было – Секретная служба подчиняется Минфину, там ротация – и он понимал что дальше он вернется к защите американской валюты и, наверное, поедет в другой штат – и какой тогда смысл в собственности?

Машина уже прошла кольцо, когда зазвенел звонок.

– Слушаю.

– Джеб, это Картер. Заедешь?

– Карт, сейчас совсем не время.

– Джеб, я бы не просил…

– Ты сейчас у себя?

– Да.

– Еду.

Картер был одним из бойцов его отделения во время первой командировки, единственный, который сейчас жил в Вашингтоне. Он был серьезно ранен и контужен при подрыве Хаммера, до конца так и не вылечился.

Проблемы он заливал алкоголем. Это было обычным делом для тех, кто так и не смог оттуда вернуться. Джеб помогал брату, как мог, но чувствовал, что все больше выпускает вожжи из рук.

Картер жил в большом, больше похожем на дома южных штатов здании – он остался от родителей. Флаг перед ним на флагштоке был поднят, но больше был похож на половую тряпку, лужайка не стрижена. Машин на подъездной дорожке не было – Картера уже лишали прав, но сейчас права у него были. Джеб оставил машину у обочины, пошел к дому, чувствуя, как под ногами неприятно хрустит трава.

Постучал.

…

– Карт… давай, брат, впусти меня.

Ответа нет.

Джеб знал, что у Картера за светильником на входной двери запасной ключ – на случай, если потеряет. Он достал ключ и вошел.

– Карт. Ты где?

…

– Карт, если ты нажрался и спишь, то я тебе не завидую…

….

– Картер! Где ты?

Внезапно, Девро почувствовал неладное. Пистолет сам прыгнул в руку…

– Карт!

Теперь он шел осторожно. Но звонить и просить подкрепление он не стал, не желая привлекать внимания к Картеру, который, скорее всего, пьяный и спит.

Дверь на втором была приоткрыта. Он толкнул ее стволом пистолета…

– Карт!

Картер лежал на полу, падая, он задел кровать, судя по следам крови на покрывале. Но страшнее всего был пистолет, лежащий рядом.

Он узнал его. На пистолетах Секретной службы, на кожухе затвора есть яркие наклейки, это надо для того чтобы в суматохе мгновенно с первого взгляда определить – свое оружие или чужое. Их натаскивали на вид оружия как собак на дичь, и при таких рефлексах даже секундная ошибка в идентификации «свой-чужой» может привести к беде. Именно такой пистолет тут и валялся. И у него было сильное подозрение, что это именно его собственный пистолет, который он три часа назад сдал в оружейку.

Он развернулся – и кто-то, подкравшийся сзади, выстрелил в него почти в упор из обреза 12 калибра.

18 октября 202… г. Джорджтаун, штат Мэриленд

Президент США узнал о гибели своего охранника уже утром, возможно, даже еще ночью. Реакция первого лица государства была неожиданной и удивила всех, кто хоть как-то был к этому причастен. Утром он первым делом вызвал директора Секретной службы и Генерального прокурора США и надолго затворился с ними в Овальном кабинете. Затем он вызвал еще и директора ФБР. Вильсон не рискнул обращаться к президенту с вопросами, он вдруг понял – президент подозревает весь аппарат и будет искать тех, кто слил информацию. А вечером, когда он только покинул свою каморку в подвале и собирался идти домой – зазвонил аппарат закрытой связи…

– Герб Вильсон, аппарат Белого дома, – представился он.

– Советник Вильсон? Мое имя Джордж Монро, я специальный прокурор Министерства юстиции.

– Специальный прокурор какого дела?

– Мистер Вильсон, вы не могли бы подъехать в Министерство юстиции, офис 317?

– Прокурор какого дела?

– Мистер Вильсон, при встрече я все вам объясню.

Вильсон вдруг понял.

– На сегодня мой рабочий день закончен.

– Хорошо. Тогда завтра. 9.30 устроит? Офис 317. Мистер Вильсон?

Пересохло во рту.

– Да, я буду.

– Отлично, тогда до встречи.

…

Звонок окончательно выбил советника Вильсона из колеи. Он знал правила вашингтонских игр: если есть сомнения – сомнений нет! То, что его вызвали одним из первых, означает, что президент назвал его в качестве одного из подозреваемых. А это значит, что вне зависимости от результатов, его дни в команде сочтены – под любым предлогом Президент избавится от подозрительного члена команды – на что, кстати, имеет полное право.

Потому кстати, Вильсон сделал то, что от него ожидали сотрудники контрразведки ФБР – поехал прямиком к дому Кирша…

– Что за хрен? – заявил он, проходя в дом.

Замдиректора Кирш, одетый как на выход, покачал головой.

– Что за тон для гостя?

– Для гостя?! Мать твою, Девро убит!

– Я знаю.

– После того, как я назвал тебе его имя!

– Это вышло случайно.

– Случайно!? Ты убил доверенное лицо президента, мудила! Если он до того только подозревал, что кто-то работает против него – то теперь он это знает! И будет искать!

– Он ничего не найдет!

– Да ни хрена подобного! Ты ни хрена не знаешь нашего работодателя. Он этого так не оставит. Это вызов ему лично. Он уже вызывал директора ФБР. Насколько я знаю, он потребовал, чтобы