– Мать есть мать, – прошептал Гантанас. – Думаю, для этого тебе нужно учиться. Ты готов?

– Я учился всю жизнь, – пожал плечами Тис. – С отцом в кузнице. С матерью в доме, на кухне, в поле, в лесу, у реки. С Дилисом в Бейнском лесу. С кузнецом Фомхом – в его кузнице. В трактире Дрохайта. Даже пробираясь через заснеженные леса к Медвежьему урочищу. Но я не знаю, чему вы можете меня научить…

– Тому, чему ты захочешь научиться, – пристально посмотрел на него Гантанас. – Если тебя учила Мэтт, если тебя учил Дилис, тебе не придется слишком уж привыкать. Но нагонять придется. Если ты хочешь быть жив и здоров. Или же тебе придется прятаться всю жизнь.

– Не хочу прятаться, – скрипнул зубами и поморщился Тис. – Надоело. Тяжело. Я устал. Впрочем, я устал, кажется, от боли.

– Все только начинается, Тис, – грустно сказал Гантанас. – Все только начинается. Может быть, и боль твоя только начинается. Но мы подумаем, что можно сделать с ней.

– Что я должен сделать? – помрачнел мальчишка.

– Пока отдыхай, – сказал Гантанас. – Больше сегодня тебя никто не потревожит. Разве только Хила еще раз посмотрит твою руку. И она даст тебе снадобья, которые притупят твою боль хотя бы на день. Насчет твоего браслета – решай сам. Ты можешь носить его, можешь снять. Он не пропитан ядом, хотя и собран из клыков мерзкой твари. Святые угодники! А ведь я заболтался с тобой. Скоро будет второй обед…

– Второй обед? – удивился Тис.

– Да, – кивнул Гантанас. – А вечером – ужин. Видишь, как сладко мы здесь живем? Все это доставят тебе сюда. Советую хорошенько выспаться. Я вижу, что ты быстро приходишь в себя. Думаю, кое-что тебе не повредит. Завтра после завтрака Хила или еще кто-нибудь отведут тебя в читальный зал книгохранилища. Там тебе предстоит кое с кем познакомиться. Это будут три подружки твоего возраста. Гаота, Дина и Йора. Три смерча, три счастья, три прекрасных цветка, которые не дают покоя нашему смотрителю приюта Брайдему. Они покажут тебе крепость. Весь день будут с тобой. А вечером отведут тебя на твое постоянное место жительства. Все расскажут.

– Кто из них будет присматриваться ко мне? – спросил Тис.

– Гаота, – ответил Гантанас. – Но и Йора с Диной тоже. Кстати, у них весьма острые языки. Не обижайся на их шутки.

– Где я буду жить? – спросил Тис.

– В доме учеников, – ответил Гантанас. – У нас пока неполный набор, вы восстановили школу через тысячи лет, все только начинается, поэтому комнаты полупусты. В твоей живет только один мальчик. Его зовут Джор. Он тоже твой ровесник. И с ним никто не хочет жить.

– От него пахнет чем-то? – насторожился Тис.

– Что ты, – усмехнулся Гантанас. – За этим зорко следит Хила. Нет. Просто он боится всего. Пугается каких-то теней. Которых никто больше не видит. И еще он… Он иногда читает мысли.

– Хороший способ потренировать в себе умение скрывать их, – натянуто улыбнулся Тис. – Мне все равно.

– Этот разговор у нас не последний, – шагнул к двери Гантанас. – У тебя есть какие-то срочные вопросы?

– Есть! – обрадовался Тис. – Где тут у вас отхожее место?

Остаток дня прошел так, как и сказал Гантанас. Тис лежал в постели, и лишь запах еды заставлял его открыть глаза. Он отдыхал. Тем более, что Хила дала ему какое-то горькое снадобье, не отогнавшее боль, а как будто лишившее ее красок, притупившее ее. Затем она осмотрела его плечо, покачала головой и покрыла какой-то мазью, сделанной, как она сказала, из того, что добывается из пчелиных ульев. Тис удивился, поскольку медом эта мазь почти не пахла, но подчинился. После ужина Тис не выдержал безделья, поднялся, взял в руки меч и принялся повторять упражнения от Дилиса, наполняя комнату размеренным дыханьем, посвистом клинка и шлепаньем босых пяток по полу. Утром перед завтраком Тис продолжил упражнения, а после того, как Хила устроила ему утреннюю трапезу, натянул на ноги сапоги, повесил на пояс меч и вышел в коридор в ответ на стук в дверь. За дверью стоял Юайс.

– Доброе утро, Тис, – поздоровался он. – Вести тебя я не стану, не похоже, что тебе нужен поводырь, поэтому просто спускайся по ближней лестнице вниз и на первом ярусе сам собой окажешься в читальном зале. Там никого нет, кроме трех подружек, которые ожидают твоего появления, но ты их узнал бы, даже будь зал полон. У них у всех троих наглые рожицы, которые способны заставить всякого умного человека подружиться с ними навек. Сегодня они твои начальники и немного поводыри.

Через пять минут Тис и в самом деле вошел в довольно большой, заполненный столами и лавками, шкафами со свитками и толстыми книгами зал, и сразу разглядел напротив лестницы троих темноволосых девчонок. Одна из них показалось ему нежнее, но одновременно и глубже оставшихся. Наверное, дело было в ее пристальном взгляде. Вторая явно была самой озорной, соперничая с Тисом остротой носа и побеждая его ехидной ухмылкой. Третья была круглолицей и как будто чуть-чуть удивленной. Во всяком случае она почти не моргала и старалась открыть глаза как можно шире.

– Гаота, – назвалась первая.

– Дина, – пискнула вторая.

– Йора, – улыбнулась третья.

– Тис, – поклонился, как учила его мать, мальчишка.

– Где тебя демоны носят? – скорчила ехидную гримасу Дина. – Ты готов?

– К чему? – не понял Тис.

– Выйти и немного померзнуть, пробираясь через сугробы? – поинтересовалась Гаота. – Мы начнем осмотр крепости снаружи!

– Зачем? – удивился Тис. – Почему бы не осмотреть ее сначала изнутри?

– Потому что, – расплылась в улыбке Йора. – Лучше замерзнуть и потом отогреться, чем отогреваться без толку, потому что замерзнуть тебе еще только предстоит. Только имей в виду, знакомство будет поверхностным.

– Почему? – растерялся Тис.

– Крепость слишком велика, – объяснила Гаота. – А у нас всего только один день. Хотя, если тебе здесь понравится…

Гаота решила не приглядываться к Тису сразу. Она, конечно, окинула его взглядом, отметила недетскую гибкость и собранность, которую доселе замечала лишь за Юайсом, Пайсиной, ну и еще, может быть, за Деорой и Роутом. Оценила бесшумный шаг, черные волосы, узкое лицо, чуть длинноватый нос – возможную причину для будущих насмешек, почти сходящиеся у переносицы под углом брови, но все это имело мало значения. Главное, что он не показался ей противным, как тот же Флич или Олк. Вот уж кого она переносила с трудом. Да и красавчик Джай тоже вызывал у нее раздражение. Хотя, никаких гадостей за те пару месяцев или чуть больше, что она пробыла в Стеблях, понемногу становясь сама собой, ни от кого из троих она не видела. Впрочем, объяснить собственные ощущения она не смогла бы даже сама себе. Почему вредная Фаола с ее вечно высунутым языком вызывала у нее лишь улыбку? Почему строгая Сиона напоминала ей сразу двух ее старших сестер, погибших вместе с ее родителями, и казалась родной? Отчего она не выносила взгляда милашки Йоки, которая была младше всех, и почему не могла долго находиться поблизости от невозмутимой и доброжелательной Мисарты? Отчего была готова драться с ровесником Милом, ненавидеть его, особенно в ответ на его идиотские шалости, но не находила в себе даже тени неприязни к сорванцу? Отчего шипела как змея всякий раз, когда тот же Гайр самодовольно предсказывал то или иное действие наставника или кого-то из соучеников, но не копила на него зла? Почему не таяла от основательности и надежности Бича, но, пожалуй, была бы готова опереться на него, словно на брата, которого у нее так и не случилось? Почему срослась в единое целое с Диной и Йорой? Или же есть что-то неявное, что не может уловить даже она сама? Что-то, что ведет ее вдоль невидимой нити? Может быть, судьба?