— Приветствую. Я в курсе дела, — поспешил сказать Гурин, чтобы партийный босс не вздумал выпалить что-то открытым текстом. — Командование наших миротворческих сил выделило два взвода десантников. Эти ребята быстро наведут порядок.

— Только…

— Оборудование не пострадает.

— А что потом? С Кугелем похоже…

— Переговорим позже, — оборвал Гурин.

Он явно не желал, чтобы текст с записью разговора всплыл через неделю с броской «шапкой» на газетном листе. Вокруг много недоброжелателей, врагов. Подкинут «киллеру» из журналистской братии и карьере конец, Пока Красильников выяснял положение дел с Гуриным, Мирзабек из просторного кабинета председателя фракции пытался связаться с ближним и дальним зарубежьем. Говорил то на фарси, то на пуштунском диалекте.

— Переведи, — сказал Красильников, только что получивший от Гурина отбой.

— Хикмет говорит, что все в порядке. Ночные гости уничтожены, сейчас заменят тепловоз и поезд пойдет к границе.

Красильников нервно побарабанил по столу:

— Тогда на кой хрен нам нужны десантники? Потом отчитывайся перед вояками что это за игрушки, почему идут за кордон.

— Хикмет теперь захочет урвать больше. Но это наименьшее из зол. Потом его легко будет прижать.

Партийный босс ринулся повторно звонить Гурину.

— В чем дело? — с явным раздражением осведомился тот.

— Надо срочно отменить приказ десантникам. Иначе потом не расхлебаемся. Обстановка там стабилизировалась.

— Да уж, хлопотно с вами иметь дело, — проворчал Гурин после некоторой паузы. — Ладно, попробуем.

* * *

Солдаты были уже на подходе к месту, когда комбат Дугин получил странное распоряжение — заворачивать обратно.

— Поняли меня? — переспросил генеральский адъютант. — Немедленно возвращаться. Это провокация, чтобы скомпрометировать миротворческие силы, втянуть в конфликт.

Дугин невнятно буркнул «да», зная, что на том конце адъютант услышит нечто совсем неопределенное. Потом собственноручно вырубил рацию и приказал радисту без команды ее не включать.

Он хотел своими глазами убедиться, что происходит.

Если это спецсостав с секретным оборудованием, нельзя бояться провокаций. Главное: обеспечить сохранность техники, а что потом будут вякать таджикские власти — не важно. Генералу он доложит, что рация вышла из строя.

Различив в бинокль лица людей на платформах, Дугин убедился, что его подозрения были не напрасными.

Бандиты Хикмета. Окончательно обнаглели. Ничего, теперь есть предлог дать им прикурить как следует. Пусть потом хоть погоны срывают, но сейчас он не уведет своих людей.

— К бою.

Схватка оказалась скоротечной. Через десять минут уцелевшие боевики побросали оружие. Драться с русскими десантниками — никакими посулами тут не вселить храбрость даже в отъявленных головорезов. Несколько человек попытались скрыться, но их пригнали обратно.

Пока захваченных в плен боевиков раскладывали на насыпи лицом в пыльный гравий, Дугин осматривал платформы.

— Тут раненый! — крикнул кто-то из солдат. — Дышит вроде.

Отяжелевшего Комбата еле сняли с платформы двое дюжих бойцов. Он очнулся, попросил старшего. Дугин подошел, нагнулся.

— Рублев… В Афгане командовал.., сорок вторым батальоном, десантным… Пусть хлопцы возьмут состав под охрану. Он должен уйти в Россию… Не верьте начальникам, тут слишком крупная игра.

Два комбата посмотрели друг другу в глаза.

— Не волнуйся, — пообещал Дугин. — Я оставлю тут ребят. Пойду на все — то, что наше, останется за нами… А тебя пока забросим в госпиталь. Еще повоюем, Комбат.