Беглецы двигались невероятно медленно, едва волоча ноги, и Адриан тащил Ройса за собой, словно неподъемный якорь. Они прошли немного вверх по дороге и, не доходя до главного тракта, завернули за южную оконечность озера. У кромки воды сгрудились дома. Избежать встречи с людьми можно было, только двигаясь на юго-запад, в поросшие вереском холмы.

Они шли уже несколько часов, как казалось Ройсу, на медленной, но ровной скорости, пробираясь через ломкую жухлую траву и заросли терновника. По дороге Ройса все-таки вырвало. Он упал на колени, оперся руками о землю и застонал от боли. Его тошнило несколько минут.

– Давай остановимся на привал, – предложил Адриан.

Все еще стоя на коленях, глядя на траву и сплевывая, Ройс пробормотал:

– Хорошая мысль.

Он отполз на несколько футов и перевернулся на спину, глядя на темнеющее небо. Адриан рухнул на траву рядом с ним, и они лежали плечом к плечу, тяжело дыша и постанывая от боли.

Ройс вытер рот рукавом.

– Ну и где хваленая подстилка из пропитанной смолой парусины, которую ты собирался для меня сделать?

– Я об этом забыл.

– Да на тебя вообще нельзя положиться.

– Ну да. Брошу тебя при первых признаках опасности.

Ройс повернул голову и пристально посмотрел на него.

– Ты же знаешь, что я бы так и сделал, – признался он, когда Адриан посмотрел на него в ответ. – Бросил бы тебя умирать. Именно так я и хотел поступить.

– Знаю.

Ройс в изумлении моргнул.

– И ты все равно вернулся?

– Ага.

– Почему?

– Я же идиот, забыл?

Ройс повернулся на бок, сплюнул и снова лег на спину.

– Нет, правда… почему? – не унимался он.

Адриан поднял взгляд к небу.

– Ты же мой напарник.

Ройс рассмеялся и вскрикнул:

– Не смеши меня – больно! – Он осторожно втянул воздух. Ему потребовалось несколько минут, чтобы восстановить дыхание. – Ты… ты серьезно?

Адриан промолчал, и они тихо лежали под ночным небом, на котором появились первые звезды, и просто дышали.

Давным-давно Меррик пытался научить Ройса распознавать созвездия. Ройс запомнил только Великого короля, скопление звезд на севере, которое вроде бы напоминало человека на троне с короной на голове. В народе его также называли Новроном в честь первого императора, утверждая, что, будучи наполовину богом, он взошел на небеса. Ройс заметил первые звезды из знакомой короны, мерцавшие в сумерках.

Меррик научил его почти всему, что он знал: читать, писать, считать, распознавать звезды, – но если бы Меррик оказался с ним на той башне, он бы точно оставил Ройса умирать.

– Ты понимаешь, что, после того как ты вернул книгу, мы перестали быть напарниками? – наконец поинтересовался Ройс.

– Ах да… ты прав. Ха! Все-таки надо было оставить тебя умирать.

– В чем истинная причина? Ты даже грозился убить меня после выполнения задания. Собирался показать мне, как рубишься своим большим мечом.

– Я и показал. Ты разве не видел?

– Видел, но ты собирался убить им меня.

– Черт возьми… ты прав. Совсем забыл. – Адриан устало потянулся к рукояти меча. – Давай попозже? Я сейчас так удобно устроился. – Его рука шлепнулась обратно на траву.

– Почему ты вернулся? Почему ты просто не ушел?

– Тебя это действительно волнует? – лениво спросил Адриан.

– Да! Да, волнует!

Адриан чуть передвинул ноги и застонал, затем втянул в себя воздух и долго выдыхал.

– Я вернулся, потому что я такой человек. – Помолчав, он добавил: – Тебе, наверное, этого не понять, да?

– Это не причина.

– Ладно, послушай, попробуем так: я сбежал из дома, сбежал из Аврина, сбежал из Калиса. И я ничего не достиг, только бесконечно убивал. Я устал от этого.

– От убийств?

– От всего. Да что угодно назови, я и от этого устал. Сейчас я даже дышать устал. Называй это неудовлетворенностью, если хочешь. Я просто устал бежать. А еще больше я устал обрекать людей на смерть.

– Ты о том мальчишке? Пиклзе? Которого убили из-за меня?

– Его убили не из-за тебя. Может, и не из-за меня, но мне просто кажется, что, когда я убегаю, люди, которых я оставляю, гибнут. Так что если тебе так необходимо узнать причину, как видишь, она довольно проста. Я слишком устал, чтобы снова бежать.

Некоторое время они лежали на холме. Затем Ройс пошевелился и застонал от боли.

– Ты понимаешь, что нам нельзя возвращаться в Шеридан? – спросил он.

– Знаю.

– Нам придется дальше идти на юго-запад, а я совсем не знаком с этими местами. Скорее всего, мы заблудимся или столкнемся с патрулем на дороге.

– Ну… – Адриан покосился на бок Ройса, – у тебя опять пошла кровь, у меня, по-моему, тоже. Так что сообщу тебе хорошую новость: мы, скорее всего, умрем еще до утра. И все же, думаю, могло быть и хуже.

– Как?

– Нас могли схватить в трактире. Или мы могли утонуть в реке.

– Тогда мы уже были бы покойниками, а мы все еще живы, и на данный момент я склонен считать это лучшим из всех возможных вариантов.

– Всегда может стать хуже, – заверил его Адриан.

Они лежали, глядя на небо и наблюдая за тем, как тучи постепенно затягивают звезды. Прежде чем почувствовать на лице первые капли начинавшегося дождя, Ройс услышал, как они застучали по траве на склоне холма. Он снова повернулся к Адриану.

– Я и впрямь начинаю тебя ненавидеть.

* * *

Закутанный в плащ, Ройс проснулся и услышал тот же грохот дождя, под который заснул, но от холода и влаги ему окончательно расхотелось спать. Дрожа, он со стоном приподнялся на локтях и выглянул из капюшона. Плотная завеса дождя затеняла все, делая мир бесцветным и мертвым. Вода сбегала по склону холма, а поскольку Ройс лежал в расселине, под ним образовался ручеек, который, точно плотина, перегораживало его тело.

Напарники расположились на травянистом склоне холма, усеянном камнями и поросшем колючим чертополохом и кустами можжевельника. Все здесь было колючее, будто они погрузились в море репейника и крапивы. Внизу, словно ряды зубов, торчали выбеленные каменные стены, еле видные из-под мха и плюща. Горы Трента – если они уже добрались туда – скрывались за завесой дождя. Ройс понятия не имел, где они. Их бегство прошлой ночью всплывало в памяти в виде размытых картин, а по темному небу невозможно было определить направление. Он видел дороги – незнакомые тонкие серые линии, прорезавшие холмы внизу, и на каждой из них быстро скакали парами всадники, и ветер трепал их плащи. Были отряды и побольше, шеренги пехотинцев. А еще он слышал непрерывный звон колоколов, который поначалу принял за шум дождя или игру своего больного воображения, но звук шел отовсюду, со всех сторон. Лишь когда ему удалось распознать разные тона, он понял, что в каждой деревне, в каждом городе на много миль вокруг били тревогу.