вместе со стёклами полетел вниз. По моему замыслу я должен был запустить Доспех Бога, но уже в прыжке мне стало абсолютно всё равно, что будет дальше, и я этого не сделал. Дальше удар и темнота.

Как я узнал позже, мой эпический вылет из окна и полёт со второго этажа запомнился многим. Это ведь дворец, этажи высокие, так что я летел с шестиметровой высоты. Спасло от сильнейших травм меня то, что сработал этот препарат. Слышали рассказы, что пьяные, упав с высоты, не разбиваются, так и тут, у меня не было испуга, все мышцы были расслаблены. Сломались три ребра, потому, что там был бортик дорожки, а остальное тело шмякнулось на ровную поверхность. Тем не менее, дух из меня выбило, и без сознания я пробыл пару часов. Меня перенесли в помещение для прислуги, положили на стол. Амелия начала хлопотать возле меня, но тут на её беду примчался Эдуард. Видя моё состояние, он применил физическую силу и вышвырнул маркизу из этой комнаты, крича ей в след, что она подлая тварь, а её папа — мерзавец. Далее, убедившись, что я жив, он потребовал доставить сюда целителей из Академии. На него пытались давить, даже сам король приходил в это помещение. Но Эдуард сел рядом со мной, и накрыл нас Хрустальным куполом, причём в два слоя. И заявил отцу в глаза, что если королю наплевать на своих подданных, то ему, Эдуарду не наплевать на друга, который спасал его жизнь не раз. Пока не приедут целители из Академии, он к моему телу никого не допустит. Ни на какие уговоры, он не реагировал, а на попытки пристыдить, что там гости, высказал всё, что думает про этих гостей.

Через три часа привезли декана факультета магии Жизни магистра Скворцова, который поставил диагноз, что я нахожусь под действием наркотика. Эдуарду магистр Скворцов сказал, что переломы он исцелил, разбитое лицо поправил, а отрава из организма выйдет за несколько суток, нужно просто подождать. Принц настоял, чтобы меня везли в Академию, а на требование отца, остаться с гостями, отвечать не стал. Когда мы приехали в Академию, оказалось, что нашего коттеджа просто нет: воронка и развалины. Эдуард попросил, чтобы меня положили на носилки, и отнесли к башне. Когда санитары ушли, он позвал девушек, Алёна открыла дверь, и меня внесли внутрь. Мои друзья изолировали нас от внешнего мира и мы прожили в башне пять дней. А в это время в Академии была паника и великий «шмон». Тайная служба всех замучила допросами, в поисках того, кто мог взорвать наш домик. На второй день оказалось, что и принц пропал, приехал в Академию и пропал. На третий день выяснили, что он вместе с моей «тушкой» остался возле башни, а наша декан сообщила, что у нашей компании мог быть ключ от входа в башню. До нас пытались докричаться, но мои жена и друзья не стали никому отвечать, потому, что я всё ещё был не полностью адекватен. На пятый день приехал принц наследник, и потребовал, чтобы Эдуард открыл дверь.

— Ребята, кто там сегодня?

— Мой брат приехал.

— Это серьёзно, Алёна, открывай.

Принц вбежал в башню и встал как вкопанный. У нас здесь был небольшой стол, стулья, на полу были расстелены матрасы с одеялами и подушками, на столе стоял чайник и кружки для чая. Короче говоря, это место было достаточно обустроено для проживания.

— Как это понимать?

— Это единственное защищённое место в этой столице!

Принца буквально перекосило, но спорить он не стал.

— Кто вас так ненавидит, что взорвал ваш коттедж?

— Что ли никого не нашли? — спросил Эдуард.

— Представь себе, не нашли. Никто никого не видел возле вашего коттеджа.

— А кто пропал из Академии? — я подсказываю наследнику.

— В каком смысле?

— Тот, кто заложил заряд, уже давно в Западном королевстве. А может и Восточном.

Принц Валерий что-то зашептал своим сопровождающим. К вечеру выяснили, что в день приезда делегации один из преподавателей взял отпуск. И с тех пор о нём нет никакой информации. Нам от этого ни горя, ни радости, наше помещение в торце мужского общежития давно заняли, но свободные коттеджи есть, ректор же всех воспитанников выселил. Нам выделили другой коттедж, и началась очередная эпопея с перестановкой мебели. Командовали на этот раз девушки, я только сказал Алёне, что если для достижения комфорта надо доплатить, пусть лучше заплатит, чем нервы мотать. Мы вернулись в учебный процесс. Я получил несколько оценок «удовлетворительно» но мне было всё равно, видимо апатия ещё не прошла.

Представители Восточного королевства всё отрицали, даже жаловались на «хамское» поведение младшего принца. Из всего королевского семейства только Валерия встала на его защиту:

— Насколько я знаю, к Эдуарду в вашем Университете относились ещё хуже. Так что он с вами ещё не рассчитался.

Дипломаты фыркнули и «обиделись». Дело в том, что во дворце про иголку никто не знал, и ткнуть их носом было некому. Через две недели жена наследника приехала к нам.

— Глеб! Ювелир оценил тот камень в две с половиной тысячи. У меня сейчас нет таких денег, а у родственников я брать не хочу. Вот чек на полторы тысячи. Остальное заплачу позже.

— Валерия! Ты из-за нас с мужем не ссорься, слишком много всего противоречивого, и сложно понять, кто прав, а кто нет. И денег больше не надо. Я этот кристалл не покупал, он ко мне попал в уплату за одну работу, я только за огранку заплатил.

— Это какая же работа столько стоит.

— Это просто. Я шахтёрам помог магией. И выработку им увеличил, и несчастные случаи почти исключил. А они мне отдали пригоршню необработанных камней.

— Так просто?

— Валерия, а в жизни вообще всё просто. Это люди сами всё усложняют и портят сами себе жизнь. Вот твой муж не посчитал нужным мне верить, или прислушаться, теперь ему стыдно мне в глаза смотреть. А ведь там было всё просто и понятно.

— Глеб, а мне до сих пор непонятно, зачем ты в окно выпрыгнул.

— А иглу не нашли?

— Какую иглу?

— Эта маркиза во время танца уколола меня иглой. И мне стало абсолютно всё равно, что со мной происходит. Они бы сказали, что я сам хочу с ними уехать, и я бы это подтвердил, им нужно было бы только грамотно разговор построить. Но я успел от них сбежать до того, как наркотик подействовал.

— Так эта тварь тебя уколола? А как прикидывалась невинной! Как они