Маршаллу лучше дождаться завтрашнего вечера, чтобы продолжить путь. — Он обернулся к Розе: — Ну что же, мисс Коннелли, вернемся в Бостон?

Вид у Розы был убитый.

— А можно мне остаться с ним? — попросила девушка, и в ее глазах сверкнули слезы.

— В одиночку путник передвигается быстрее и безопаснее. Важно, чтобы господина Маршалла ничто не отягощало.

— Но мы расстаемся так неожиданно!

— Ничего не поделаешь. Он благополучно доберется и немедленно пошлет за вами.

— Я ведь только что вновь обрела его! Можно мне остаться с ним, хотя бы нынче ночью? Вы сказали, господин

Уилсон приедет завтра. Я вернусь в Бостон вместе с ним.

Норрис еще крепче сжал руку девушки и обратился к Лайонсу:

— Я не знаю, когда снова увижу ее. Всякое может случиться. Прошу вас, позвольте нам побыть вместе эти несколько часов.

Вздохнув, Лайонс кивнул:

— Господин Уилсон будет здесь завтра, еще до полудня, будьте готовы к отъезду.

* * *

Они лежали во тьме, их постель освещал лишь отблеск луны, проникавший через окно, но Розе было достаточно и этого света, чтобы глядеть ему в лицо. И понимать, что он тоже смотрит на нее.

— Обещаешь, что пошлешь за мной и Мегги? — спросила девушка.

Как только доберусь до безопасного места, я тут же напишу тебе. Письмо будет подписано другим именем, но ты поймешь, что оно от меня.

— Мне бы так хотелось поехать с тобой.

— Нет, я хочу, чтобы ты осталась под защитой в доме доктора Гренвилла, незачем тебе мучиться на захолустных дорогах вместе со мной. И какое это счастье — знать, что о Мегги заботятся! Ты действительно нашла для нее самое лучшее место.

— Я знала, что ты посоветуешь мне спрятать ее именно там.

— Моя смышленая Роза! Ты так хорошо меня знаешь. — Он обхватил ее лицо руками, и девушка вздохнула, ощутив тепло его ладоней. — Все лучшее ждет нас впереди. Роза, ты должна верить в это. Испытания и несчастья сделают наше будущее еще милее.

Норрис нежно прижался к ее губам в поцелуе, который должен был заставить ее сердце петь. Но вместо этого к горлу подступило рыдание, ибо она не знала, когда и где им суждено встретиться, и вообще суждено ли. Она подумала о предстоящем путешествии Норриса, о таинственных станциях и унылых дорогах — куда они приведут его? Роза не мота вообразить свое будущее, и это пугало ее. Прежде, еще девочкой, она всегда могла представить, что ждет впереди: годы работы швеей, встречу с юношей, детей, которые у нее родятся. Но теперь, глядя вперед, она не видела ничего — ни их с Норрисом дома, ни детей, ни счастья. Отчего вдруг будущее исчезло? Почему дальше этой ночи она не видела ничего? «Неужели у нас не будет другого времени?» — с тоской подумала она.

— Ты ведь будешь ждать меня, верно? — прошептал Норрис.

— Всегда.

— Со мной ты всю жизнь будешь прятаться — я не могу предложить ничего иного. Придется постоянно держать ухо востро, опасаться тех, кто охотится за преступниками Ты заслуживаешь большего.

— Ты тоже.

— Но ты, Роза, можешь сделать выбор. Я очень боюсь, что однажды, проснувшись поутру, ты пожалеешь об этом. Возможно, я даже предпочел бы, чтобы мы больше не встречались.

Сквозь слезы лунный свет показался девушке расплывчатым.

— Ты не можешь так думать!

— Именно так я и думаю, но лишь оттого, что ты заслуживаешь счастья. Я хочу, чтобы у тебя была возможность жить по-настоящему.

— Ты действительно этого хочешь? — шепотом спросила она. — Чтобы мы всю жизнь прожили врозь?

Он не ответил.

— Норри, ты должен сказать это сейчас. Потому что, если это не так, я всегда буду ждать твоего письма. Буду ждать, пока мои волосы не покроются сединой, до самой могилы. И даже после этого я буду ждать… — Ее голос сорвался.

— Прекрати. Прекрати, пожалуйста. — Заключив девушку в объятия, он прижал ее к себе. — Если б я был совершенно бескорыстен, я попросил бы тебя забыть обо мне. Посоветовал бы искать счастья с кем-нибудь другим.

— Юноша горестно усмехнулся. — Но, видимо, я все же не столь благороден. Я эгоист и буду ревновать, если тебя полюбит какой-нибудь мужчина, если он получит тебя. Этим мужчиной хочу быть я сам.

— Тогда будь им. — Протянув к нему руки. Роза схватила Норриса за рубашку. — Будь им.

Она не могла вообразить будущего, она могла представить себе только оставшиеся несколько часов, а потому нынче ночью будущему суждено было сбыться. Роза ощущала, как с каждой минутой их время ускользает, удаляется, становясь лишь достоянием памяти и причиной слез.

Поэтому Роза решила использовать все оставшееся время и не терять ни минуты. Ее руки лихорадочно расстегивали крючки, развязывали шнурки на платье, в спешке ее дыхание стало торопливым и яростным. Так мало времени осталось — вот-вот рассветет. Она ни разу в жизни не была близка с мужчиной, но инстинктивно знала, что нужно делать. Понимала, как можно угодить ему, чтобы навек привязать его к себе.

Густой, словно сливки, лунный свет проливался на ее груди и его обнаженные плечи, на все те тайные, неприкосновенные части тела, которые они никогда раньше не показывали друг другу. Это то, что жена отдаст мужу, подумала она, и, даже почти задохнувшись, когда он вошел в нее, Роза ликовала, ведь именно болью женщина отмечает все победы своей жизни — потерянную девственность, рождение каждого ребенка. «Теперь ты стал моим мужем!» — кричала она в мыслях.

Еще до того как рассеялась мгла, Роза услышала пение петуха. Очнувшись ото сна, она подумала: «Безумная старая птица, одураченная лузой, объявляет спящему миру о еще не наступившей заре». Но вскоре за окошком занялся истинный рассвет, и, открыв глаза, Роза увидела, что тьма уступила место холодному серому сумраку.

Девушка в отчаянии наблюдала за тем, как светлеет на улице, как начинает голубеть небо. Если бы Роза могла, она с радостью задержала бы утро, но дыхание Норриса, который попрежнему держал ее в объятиях, изменялось — он стряхивал видения, являвшиеся в его беспробудном сне.

Юноша открыл глаза и улыбнулся.

— Это не конец света, — проговорил он, завидев печальное лицо девушки. — Мы переживем и это.

Роза сморгнула слезы.

— И будем счастливы.

— Да. — Норрис коснулся ее лица. — Очень-очень счастливы. Только ты должна верить в это.

— А больше я ни во что и не верю. Только в тебя.

На улице залаяла собака. Поднявшись, Норрис подошел к окну. Роза смотрела, как он стоит там, как его обнаженная спина выделяется на фоне утреннего света, девушка жадно впитывала каждый изгиб, каждую мышцу, чтобы навсегда запечатлеть их в памяти. Именно этим и придется утешаться, пока от него не будет вестей, решила она. Воспоминаниями об этом моменте.