class="p1">Фэй взглянула на болшепов, которые несли клетку, четверо спереди и четверо сзади, остальная процессия шла в нескольких метрах впереди. Она могла поведать свои идеи Баллире шепотом, но дикари, жившие почти в абсолютной тишине, наверняка обладали острым слухом. Если они все же знали дайгонский язык, например, от охотников, которые пытались вести с ними переговоры, то услышат их план и смогут легко его предотвратить.

— Я кое-что знаю о жизни, — сказала Баллира, — когда тебя собираются казнить, твой противник уже думает, что победил. Именно перед самой казнью и появляется твой лучший шанс.

— Прости, что? — удивилась Фэй.

Фэй знала, что Баллира служила в другой стране до того, как попасть в Дайгон. Оттуда ее перевели с весьма скверной рекомендацией, которая не позволяла кобольду, получившую ее, занимать важные должности. И все же, что именно произошло с Баллирой за границей Дайгона, Фэй так и не выяснила. Отчет об этом предназначался лишь для глаз высшего руководства.

— Не бери в голову, — сказала Баллира. — Дела прошлого. Я не могу придумать, как нам выбраться, но ты можешь, ты же помощница Венни. Он держит тебя потому, что ты соображаешь.

— Погоди, — оборвала ее Фэй.

— Что теперь?

— Ну, да, ты права, — кивнула Фэй, — наш лучший шанс как раз перед казнью.

— Если ты что-то придумала, неплохо бы разъяснить мне недалёкой.

Взявшись размышлять о проблеме, Фэй уже не хотела останавливаться, пока не решит ее. В городе она могла всю ночь собирать данные по разным документам и поднять из постели немало кобольдов, чтобы найти ответ на нужный ей вопрос. Однако, если ей ставили ограничение по времени, действовать приходилось быстро и не слишком аккуратно. Сейчас ограничением по времени оказалась длинна ее собственной жизни. Первая проблема заключалась в том, что их план, в чем бы он ни заключался, могли подслушать болшепы. Разговор шепотом никак не спасал ситуацию, если слух дикарей был хотя бы вполовину таким же острым, как у дайгонцев. Все, что она собиралась сказать Баллире не останется для болшепов тайной.

Если только они не будут говорить на языке, который болшепы точно знать не могли. В так называемом Ведре и кобольды, и люди использовали зеннатский язык. Здесь в Дайгоне никто на нем не говорил, и все же, каждый кобольд, обучавшийся в Землях Знаний, его помнил.

— Ты тогда укусила палку того болшепа, — сказала Фэй на зеннатском, — так сильно, что следы зубов остались. Сможешь перегрызть прутья клетки?

Баллира взглянула не нее с явным удивлением. Фэй не знала, что поразило ее спутницу больше — неожиданная смена языка общения или же сам вопрос.

— Неужто ты решила не дожидаться смерти. — Баллира тоже перешла на зеннатский. — Перегрызть прут я могу. Но на это уйдет минут пять. Они же не станут просто стоять и смотреть.

— В том-то и дело, что станут, — заверила Фэй. — Перегрызешь веревки мне, я тебе, потом займись клеткой. Мы сделаем все это под водой. Они держали антилопу в воде почти двадцать минут, я смогу задержать дыхание на десять, ты, наверное, дольше.

Баллира покачала головой.

— Они же всем селом собираются у берегов реки и следят за ритуалом. Если увидят, что мы этим занимаемся, нас тут же выловят и снова побьют.

Тем временем процессия добралась до берега.

— Не увидят, — бросила Фэй. — Может, ты не заметила, вода… она.

Болшепы носильщики, не сбавляя шага, принялись один за другим заходить в воду. Вскоре речная вода хлынула через прутья, а мгновение спустя вся деревянная конструкция скрылась под водой.

Погрузившись в водную толщу, Баллира оказалась в полной темноте. Она быстро сообразила, что из-за великого множества мелких водорослей-точек, плавающих вокруг, болшепы, что наблюдали за ритуалом с берега, мало что могли разглядеть. Возможно, им и не требовалось знать, что именно происходит в клетке. Им вполне могло хватать наблюдения за волнами или то, что они находились на берегу в этот момент, имело какое-то религиозное значение.

Баллиру интересовало лишь то, насколько свободно она сейчас могла действовать, похоже, притворяться, что они смиренно ждут смерти, им не требовалось. Она вытянула вперед шею и вскоре уткнулась носом во что-то твердое. В кромешной темноте со связанными за спиной руками, ей не оставалось ничего, кроме, как высунуть язык и на ощупь, или даже по вкусу определить, что именно оказалось перед ней. Речная вода, как и ожидалось, на вкус оказалась весьма мерзкой, словно протухший капустный лист, коими Баллире к несчастью доводилось питаться до переезда в Дайгон. Она почувствовала кончиком языка шершавую фактуру материи и опустила голову ниже. Ее подбородок уперся во что-то напоминающее связанные руки. По крайней мере, она надеялась, что это они, а не какие-то жесткие водоросли, проникшие в клетку. Следуя своему же плану, Лиара должна была повернуться к Баллире спиной, чтобы та скорее смогла перегрызть веревку и освободить ее.

Без особого энтузиазма Баллира принялась ощупывать «руки» кончиком языка, вскоре она ощутила нечто тонкое и шершавое, после чего выгнула шею так, что захрустели позвонки и вцепилась в шершавый предмет зубами. Она грызла и раздирала веревку, пока в конце концов не смогла разорвать ее и вытянуть на себя.

Ее схватили за плечи и принялись разворачивать, она поддалась, оттолкнулась ногами, всплыла чуть вверх, ударилась о потолок клетки головой, но все же оказалась спиной к тому месту, где раньше сидела Лиара.

Кто-то больно укусил ее за запястье, Баллира с трудом сумела сдержать воздух в легких. Она ожидала, что ее укусят снова, но этого не произошло, вместо этого кто-то принялся дергать за веревку, связывающую ее запястья. Шло время, веревка все не поддавалась. Баллира не представляла, что они будут делать, если Лиара не сможет ее освободить. Можно попытаться сломать прутья клетки и с завязанными руками. Времени на это ушло бы больше. Возможно, они и вовсе не уложились бы в отпущенный им срок и утонули, не воплотив план даже наполовину.

После нескольких минут неудачных попыток сладить с веревкой, Баллира попыталась развернуться, невидимые в темноте руки схватили ее за плечи и усадили в прежнее положение. Она почувствовала несколько сильных рывков, как будто ее руки пытались вырвать из плеч и, о чудо, в следующий момент она смогла развести руки в стороны впервые за этот день.

Баллира резко развернулась и махнула хвостом, отчего в водной толще ее бросило вперед. Она выставила руки вперед, одна из ладоней легла на деревянный прут клетки, вторая не коснулась ничего, видимо, пройдя между прутьями. Баллира вцепилась зубами в прут, который смогла нащупать, дерево