в политической борьбе и являвшиеся инициаторами социальных реформ. Используя различные формы давления на правительство (стачки, демонстрации, кампании протеста), профсоюзы сумели добиться принятия законов, устанавливавших определенную продолжительность рабочего дня и налагавших на государство некоторые обязательства по социальному страхованию рабочих, поддержке здравоохранения и начального образования.

XIX век заканчивался без исторических потрясений такого масштаба, какими в странах Запада ознаменовался его канун или начало. Многое на его исходе питало у современников оптимистическую веру в устойчивое и все стороннее поступательное развитие общества, в будущий расцвет цивилизации, в безграничные возможности человеческого разума. И тем болезненнее оказалось осознание в скором времени иллюзорности этих надежд.

Летопись нескольких десятилетий на рубеже веков соединила в себе уникальные достижения индустриальной цивилизации и кризис мировоззренческих, социально-психологических, ценностных установок западных обществ, что окажется фатальным. «Прекрасная эпоха» (belle epoque) стала для многих, как для Освальда Шпенглера, представляться «закатом Запада» (в России принят перевод «закат Европы»).

Реформы и революции в странах Востока

Вплоть до середины XIX в. Восток, несмотря на колонизацию, в сущности оставался прежним. Это не означало отсутствия изменений, просто они являлись во многом внешними и несущественными. Решительные перемены были связаны с началом века машинной индустрии, фабричного производства, конкурировать с которым восточное хозяйство, в частности ремесло, не могло. Колониальная политика способствовала модернизации, включавшей в себя совокупность процессов, охвативших почти все сферы общественной жизни, и адаптацию восточных обществ к условиям быстро формирующегося мирового капиталистического хозяйства.

Реформы XIX в., если взять их в целом, были отражением стремления Востока вырваться чуть ли не единым резким рывком из состояния отсталости и в чем-то главном сравняться с демонстрировавшими свое превосходство европейцами. В первую очередь встать на путь европеизации и реформ побуждало стремление преодолеть военную слабость. Европейский эталон был в то время если и не знаменем, то надежным ориентиром для власть имущих, которые были готовы активно сотрудничать с европейцами, жадно перенимали достижения науки и культуры, получали европейское образование. И хотя общество в целом обычно сопротивлялось реформам, это сопротивление сравнительно легко преодолевалось, особенно в колониях, где политическая власть находилась в руках колонизаторов. Как в колониях, так и в зависимых странах Востока осуществлялись конституционно-демократические преобразования по европейскому образцу, создавались законосовещательные советы или парламенты, начинала реализовываться процедура демократических выборов.

В Османской империи еще в конце XVIII — начале XIX в. по инициативе и при поддержке султанов Селима III (1789–1807) и Махмуда II (1808–1839) были проведены реформы, ставшие прелюдией к переходу Османской империи к более радикальным новациям. 1839 год открыл новый этап в реформаторской политике верховной власти империи, получившей общее название «танзимат» (реформы). При этом характер и масштабы преобразований были обусловлены внешним фактором, поставившим на повестку дня вопрос о дальнейшем существовании самой Османской империи.

Военный и финансовый крах Порты в ходе Крымской войны 1853–1856 гг., ее зависимое положение на Парижской мирной конференции привели к появлению в стране «Общества новых османов» (1865), члены которого были воспитаны в духе реформ танзимата. В развернувшейся агитации и пропаганде «новые османы» отстаивали идею конституционного правления, что должно было символизировать единство османского общества перед внешними вызовами и способность страны самостоятельно перенимать отдельные институты представительной формы власти из Европы. Итогом стало принятие султаном Абдул-Хамидом II (1876–1909) 23 декабря 1876 г. первой конституции Османской империи, провозглашавшей страну конституционной монархией и предусматривавшей создание двухпалатного парламента.

Реформы в Египте были связаны сначала с деятельностью Мухаммеда Али (1805–1848), который создал мощную армию, централизовал торговлю и управление страной, уничтожил вакфы (имущество, отведенное на благотворительность и веру), отправлял молодежь учиться за границу. Наиболее ярко стремление вестернизировать Египет проявилось в деятельности хедива (так в 1867–1914 гг. назывался правитель Египта) Исмаила (1863–1879), впервые в истории страны созвавшего Совещательное собрание депутатов (1866). Хедив деятельно строил железные дороги, мосты, ирригационные системы, создавал новые кварталы Каира и Александрии по образцу парижских, используя на эти цели масштабные займы европейских держав. К открытию Суэцкого канала (1869) была построена Каирская опера, для которой хедив заказал у великого Верди «Аиду». В 1870 г. была открыта Национальная библиотека. Невозможность платить по внешним долгам привела к учреждению в 1876 г. Комиссии по египетскому долгу и признанию хедивом полного иностранного контроля над финансами страны. Ответом на такое унижение стало восстание Ораби-паши (1879–1882), после разгрома которого Египет стал вплоть до 1952 г. de facto британской колонией.

В 1885 г. в Индии был основан Индийский национальный конгресс, бывший поначалу выразителем интересов местной европеизированной интеллектуальной элиты. Индийский национальный конгресс стал своего рода знаменем борьбы за демократическую трансформацию традиционной Индии, первой в истории страны нерелигиозной по существу парламентской общенациональной организацией. Параллельно с ним в те же годы активно действовали и религиозные лидеры индуизма, стремившиеся сблизить древний индуизм Веданты с христианскими течениями и выступавшие за движение навстречу друг другу всех мировых религий.

Центральным моментом новой истории Японии явились события 1867–1868 гг., известные в исторической литературе под названием «Мэйдзи исин» (буквально: обновление Мэйдзи). Они открыли перед Японией путь к широкомасштабной модернизации и предотвратили угрозу потери ее национальной независимости. Реставрация Мэйдзи изменила политический режим Японии, которая из сёгуната (традиционного полубюрократического государства), основанного на системе сословной иерархии, превратилась в современное централизованное государство (конституционную монархию) согласно конституции 1889 г.

Политика реформ в Китае во второй половине XIX в. явилась реакцией на тайпинское восстание (1850–1864), когда в правящих кругах Цинской империи росло осознание пагубности ее отставания от европейских держав. Итогом стало рождение концепции «самоусиления», заключавшейся в преобразованиях военно-технической сферы и создании условий для формирования китайского капитализма «сверху», усилиями государства. Неудача этого курса привела к формированию в китайском обществе реформаторского движения во главе с Кан Ювэем (1858–1927), доказывавшим необходимость радикальных преобразований Поднебесной империи.

Важной частью общественно-политического развития Востока стало движение религиозного реформаторства XIX — начала XX в., суть которого заключалась в переосмыслении традиционных представлений под лозунгом возврата к первоосновам религиозной доктрины или религиозно-философского учения с позиций рационализма через очищение от многовековых наслоений и искажений, через их «заземление» (социализацию, ориентацию на человека) и укрепление основ вероучения в современных условиях. Один из творцов исламского модернизма Мухаммед Абдо (1849–1905) учил, что каждое поколение должно толковать Коран по-своему, исходя из своего жизненного опыта, и доказывал, что шариат признает халифат светским государством. Панисламист и панарабист, сириец Абд ар-Рахман аль-Кавакиби (1849–1902) видел в исламе силы для обуздания деспотизма и проведения социальных реформ.

Во второй половине XIX в. многие европейцы надеялись, что с традиционной структурой Востока можно легко справиться и что в результате ряда реформ и умелого управления Восток впишется в европейские стандарты или, во всяком случае, легко смирится с той ролью,