эффективность медитаций, которая выше топовых антидепрессантов. Астральные паразиты отваливаются от тебя. Они не любят пристального внимания. Которое ты направляешь в тело.

-- С этим связаны и усиления тревожности во время таких медитаций у новичков – твари начинают тебя пугать. Чтобы ты перестал медитировать и дал им дальше сосать с тебя силы.

-- А расскажите про астральный мир, -- сказал Олег. – Что это такое? И чем он отличается от Изнанки? Я слышал, что Хамидулла столкнулся в глубинах с чем-то… Особенно опасным.

-- Да, -- кивнул Сташкевич. – Он столкнулся там с самим сатаной…

-- Серьёзно?

-- В те времена Закулисье – мир снов – окутало мраком. В тот период человечеству снились ужасные сны, кошмары. Всем. Всё дело в том, что Он вырвался из своих глубин, -- у Сташкевича, кажется, побежали по спине мурашки от воспоминаний. – Он пробрался даже в Верхнее Закулисье. Территория, где все пребывают каждую ночь — в обычные сны. Тогда психиатрические больницы заполнились пострадавшими…

-- Астральный мир делится на «зоны», -- пояснил Лобов. – Чем глубже – тем хуже. Тем тяжелее там выжить в осознанных снах. Глубже Верхнего Закулисья – «лиминальные пространства» -- стабильные в каждом сне. Может, у тебя есть места во снах, которые в каждом сне – одинаковые? Хотя сон сам по себе – переменчив… Вот это и были лиминальные пространства. Дальше идёт «поднебесье», где уже опасно. «Гладь». Тут уже хана без навыков медитации…

-- Даже базовые навыки медитации помогут уцелеть, если ты случайно забредёшь не туда, -- добавил Сташкевич. – Потому что медитация учит «расцепляться». Если ты можешь силой воли перестать грустить или бояться, или тосковать – тогда ты молодец. А если не можешь – в глубинах тебе конец.

-- Да, -- кивнул Лобов. – Те, кто болен депрессией – были хотя бы в «глади». Но не помнят этого просто. Занесло их туда случайно – мы за всеми уследить не можем… Твари, обитающие там, отщипывают от души важный кусочек.

-- Дальше «глади» идёт «ледяное течение», -- сказал Сташкевич. – Там голодных мразей ещё больше. Неопытные оттуда возвращаются только в психушку прямиком. Или превращаются в Одержимых. Которых потом вы и убиваете…

-- Вот как… -- теперь Олег знал, откуда берутся самые частые противники штурмгрупп.

-- Дальше идёт «дно». Но «дно» не потому, что дальше ничего нет. А потому, что глубже не рискуем погружаться даже мы. На «дно» мы погружаемся только на экзамене-прочности. И то – большой группой. И оправляемся после такого заныра с неделю…

-- Потом идут «тёмные воды», -- сказал Лобов. – Королевство падали. Гниль триллионов некогда живших существа обитает там… Там страшно. Невыносимый ужас. Безнадёжность охватывают тебя. Ясный Свет теряется в её тьме… Да, Хамидулла? Рассказывай! Ты же единственный, кто проходил мимо «тёмных вод»!

-- Да, -- Хамидулла пожал плечами, будто это было что-то обыденное. – До «бездны» мы добрались тогда с трудом. Это был океан боли. Растеряли много сновидцев по пути. Мы искали Его. Он обитал в самом глубоком уровне. А с бездны мы вернулись только вдвоём. Когда победили Его. Мы сделали невозможное…

-- И что же там было? – спросил Олег. – Как вы вернулись?

-- Мы приняли бездну такой, какая она есть, -- коротко ответил Хамидулла.

-- Они достигли просветления! – выпалил Сташкевич. Сам Хамидулла ни за что бы не стал рассказывать. – Травматически постигли! Буддийское! И стали ангелоподобными. Они теперь вообще ничего не боятся. Они не люди, нахрен, потому что столкнулись с самой Чернотой. И одолели её! Представляешь?! Ты бы смог одолеть свою-то собственную черноту на душе, а? А они справились с Чернотой всего мира…

-- Да, рассказывали, что над их головами даже вспыхнули нимбы, -- сказал Лобов. Хамидулла вздохнул и сказал:

-- Главное – это много медитировать. Практиковать. И этого смог бы достичь каждый. Просто у остальных не было так много практики…

-- Они порвали сатану, как тряпку! – сказал Сташкевич. – И заперли его в тюрьму, в особое пространство. И назвали его Люком номер «сорок шесть». Если увидишь во снах такой люк – не вздумай открывать…

-- Обратно они вдвоём пришли уже совершенно другими, -- сказал Лобов. -- Граница с Изнанкой всё-таки… Дальше «бездны» уже совсем «не-жизнь». Если Закулисье ещё можно считать чем-то «родным», то Изнанка – это уже абсолютно чуждое нам пространство. Поэтому никто не может объяснить, что же это такое. Изнанка…

-- Сектанты объясняют, между прочим, -- возразил Сташкевич.

-- Но каждый – на свой лад. Все они правы. И не правы одновременно.

-- Огненный Шар сказал мне, что человечеству тоже конец, -- вспомнил Олег. – Уж не из Изнанки выйдет этот «конец»?

-- Вполне, -- сказал Сташкевич. – Цивилизации погибали, столкнувшись с чем-то неизведанным. С чем-то, что их всех уничтожало. На эту роль претендует лучше всего Изнанка. В этом и состоит наша главная задача в Организации. Не дать человечеству прикоснуться к Изнанке…

Рассказ 10. Ведьма

Чем больше Лиза читала старые новостные сводки о тех глухих местах, тем большая тревога её охватывала. На что она напоролась, с чем ей не посчастливилось иметь дело, боже… Нужно было думать обо всём заранее! Но кто знал? Ей тогда показалось, что старуха действительно хочет ей помочь. Что она добрая. Обычная хорошая бабушка, с нежным взглядом, вся такая заботливая. Какая же Лиза была наивная… Ведь очевидно, что за всё нужно платить. А бабка теперь взимала с неё плату. С чудовищными процентами…

Лизе к чёрту не нужен теперь этот Алик. Оказалось, что она любила его ровно до тех пор, пока он её игнорировал и сторонился. А как стал носиться за ней с восхищёнными глазками – стал как-то отвратителен. Её радость длилась недолго; любовь отгорела быстро, стремительно, обернувшись лживой химерой. Алик даже в постели так себе… Но было уже поздно.

Плата взималась.

Теперь от Алика не отделаться. Он преследовал Лизу. Он страстно её желал. Отделаться от него она не могла – боялась. Он ведь мог её и убить. Алик оказался страшно ревнив. И стоило ей немного разорвать дистанцию – тот становился злобным и опасным.

И как теперь быть? Что делать? Куда звонить? Ведь полиция уж точно отправит её куда подальше с такими-то показаниями. Только Алика посадить… Но бабка-то никуда не денется.