Вновь выровнявшись взгляд фокусировался на чашке и исходящему пару, Мэтью пытался отогнать любые мысли из своей головы.

— Добрый ночи, милый.

Тихий женский голос легко прошёлся по помещению кухни отчего Мэтью поднял взгляд.

Стоящая в дверях Нэтсуми была сонной. Тёмные волосы заплетены в тугую косу, а лицо в лёгких морщинах улыбалось смотря на сына. Сильнее затягивая халат, женщина ступала по кухне и так же доставая чашку заваривала чай.

Она была изящная, аккуратная, воздушная. Каждое движение давалось с лёгкостью, порой казалось, что делать женщина самый спокойный и воздушный человек.

Он изучал мать, а после вновь возвращал свое внимание на чашку. Тяжело выдыхая Мэтью делал глоток чая слегка жмурясь и обжигая губы.

— Будь аккуратнее. — Нэтсуми улыбнулась и присаживалась напротив сына. — Горячий чай не самый вкусный, пусть остынет.

— Почему не спишь? — Тихий голос Мэтью.

Продолжая придерживать чашку пи пальцами он легко поглаживал маленькую ручку и бока посуды, обжигая подушечки пальцев.

— Как я могу спать, когда мой ребёнок мучается от бессонницы?

— Я разбудил тебя? Прости.

Взгляд не поднимался, он изучал свои пальцы, чашку, салфетки лежащие на столе.

— Нет, я не спала. — Она повела уголками губ. — Но ты думаешь, что я не знаю о твоём сне? Думаешь, что не замечаю синяки под глазами и как ты по несколько раз за ночь можешь ходить пить чай? С каких пор ты вообще любишь чай?

— Не люблю… — взгляд слегка поднялся к матери, — это ритуал, возможный способ…

Молчание.

— Способ чего?

Поднеся к губам чашку, Нэтсуми слегка остудила и сделала несколько мелких глотков.

— Запутать свои мысли.

Сейчас, впервые за последнее время он произнёс слова которые действительно тревожило его душу и полностью давили изнутри.

— Милый, — Нэтсуми отставила чашку и немного протянула руки вперёд, убирая из мужских ладоней горячую посуду, — что тебя беспокоит? Что я могу сделать?

Её руки легко поглаживал пальцы ребёнка, пытаясь понять, успокоить и помочь.

— Каким бы ты не был взрослым, ты всегда будешь для меня маленьким, моим сокровищем, моей душой и вселенной. Я всегда буду делать для тебя только счастья. Но милый, скажи, что тебя действительно беспокоит? Я сделаю все… даже больше.

Её руки, покрытые морщинками были намазаны кремом, отчего чувствовался еле уловимый запах цветов. А мягкость и теплота создавали отдушину в сердце.

В ответ Мэтью чуть легче сжал руки матери вновь тяжело выдыхая.

— У нас всегда были разговоры в тайне от отца? Помню, как я первый раз курил, ты была первым человеком кому я это рассказал.

— Помню, — она легко улыбнулась, — но ты думал, что я этого не знаю?

— Полагал, что не знаешь.

Взгляд вновь скользнул по пальцам легко поглаживающим руку.

— Знаешь кто рассказал мне про это? Такешо, он защищал тебя, отстаивал твой выбор и самостоятельно принятое решение.

Она улыбнулась.

— Думаешь я была рада, что ты испортишь свое здоровье этой заразой? Нет! Но Такешо отстоял твой выбор, отчего я была более спокойна когда ты сам рассказал мне про эту привычку. Хотя на что я рассчитывала?

— Действительно, курение оказалось самым безобидным из всех моих поступков.

Свободной рукой он взял чашку чая и сделал новый менее обжигающий глоток.

— Милый, скажи, что тебя беспокоит? Я же вижу… — Нэтсуми не договорила.

— Я влюблён. — Его пальцы слегка замерли. — И это до ужаса страшно, невыносимо, пугающе.

Слегка сжав пальцы Нэтсуми легко улыбнулась рассматривая лицо сына. Взгля направленный на посуду был тоскливым и болезненным, будто каждое слово оставляло ожог на теле.

— Милый… это ведь замечательно! — Легкая улыбка. — Почему тебя беспокоит это? Что тревожит?

С каждым вопросом Нэтсуми искренне желала помочь сыну, но так же искренне не желала и не могла ему ничего рассказывать, понимая, что где-то там сейчас такая же женщина может с душевной тревогой сидеть на кухне.

— Mama, это такое ужасное чувство, — выдох, — оно съедает меня изнутри, не даёт спать, жить, думать о чем-то другом кроме этой невыносимой, замкнутой, хрупкой женщины, которая грезит своими глупыми книгами. Которая боится телесного скрипка, которая так…

— Так…?

В глазах женщины скользила искренняя радость и счастье за сына, у которого при такой ужасной, тяжёлой и опасной жизни, появилась отдушина, появилась любовь, которая может сделать его возможно счастливое чем он есть на самом деле.

— Ничего…

Пальцы вновь обхватили чашку и сделали глоток чая.

— Милый мой, поверь, это самое прекрасное чувство которое может быть в твоей душе. Оно может согреть, растворить, спасти, но может и уничтожить тебя… Возможно, я буду не права, а возможно и права, но ты или принимаешь эти чувства или… — она немного запнулась, — возможно если ты будешь болен разумен, я смогу насладится моментом когда стану бабушкой.

Нэтсуми улыбнулась продолжая легко поглаживать пальцы сына.

— Mama… — Взгляд скользнул по материнском лицу, которая в одно мгновение повернула ситуацию в свою сторону. — О каких внуках речь…

— Чем больше тем лучше, но там трезво оценивайте ситуацию.

— Mama, моя женщина, та в которую я влюблён… — он замер, — Дженнис, ты знаешь что-то о ней? Возможно слышала, возможно отец или Стив говорили тебе? Возможно…

Смотря в глаза сыну, она придерживала и поглаживала его пальцы, а свободной рукой взяла чашку отпивая немного чая.

— Милый, к сожалению… я не знаю ничего, что могло бы тебе помочь или, что могло быть полезным. Прости…

Чашка тихо стала на стол, взволнованный и растерянный взгля изучал сына.

— Возможно Стив будет знать больше, когда он вновь вернётся в Японию ты мог бы узнать сам, но… — выдох, — думаю, что тебе лучше самостоятельно справится с данной ситуацией.

Она впервые ему врала, она впервые обманывала своего ценного и любимого ребёнка… но как мать она понимала, что это будет возможно лучшим из выходов.

Новые дни, недели, месяцы продолжались в подобном темпе. Из дн в день якудза продолжал проделывать упражнения, занятия, консультации с психологом. Силы, мысли и желания возвращались в привычный лад. С каждым новым днем, он вновь возвращался к привычной работе, делам, сводкам, документации.

Мысли которые не давали спать по ночам не исчезали, отчего Мэтью изучал новые документы, общался с новыми возможными партнёрами, пытался вернуться к прежней жизни.

Каждый день повторялся вновь и вновь возвращая его силу, здоровье и возможности.

Часть 27

Лас-Вегас

— Представь себе, они тоже знают, что такое отдых.

Подкрашивая губы блеском Элис через зеркало смотрела на стоящую рядом подругу.

— И тебе тоже нужен такой отдых.

— Для меня отдых это почитать книгу, бег или сон… Знаешь какой