Эта встреча стала началом долгой и тесной дружбы. Уйдя в отставку, бывший президент, который умирал от рака, обратился к Мари д'Энзель за профессиональной помощью. Мари – опытный психолог и психоаналитик – привыкла к тому, что люди чувствуют себя неуютно при упоминании смерти. Миттеран поразил ее тем, что говорил о смерти если и неспокойно, то во всяком случае без страха.

Миттеран дважды гостил у Мари в Провансе в ее маленьком крестьянском доме без электричества. А однажды побывал в хосписе – приюте для безнадежно больных, который Мари основала в Париже. Миттеран заходил в палаты, присаживался поговорить с людьми, которым оставалось жить несколько недель, и был потрясен их умиротворенным спокойствием на пороге смерти.

Однажды Миттеран сказал Мари:

– Мы все словно летим на самолете, который когда-то неминуемо врежется в гору. Но все забыли, что их ждет, а я думаю об этом каждый день. Возможно, потому, что я уже ощущаю приближение горы…

После того как Миттерану сделали операцию по поводу рака предстательной железы, он позвал Мари:

– Теперь вы должны мне помочь. Я не боюсь смерти. Я знаю, что она приближается. Но я люблю жизнь, и мне кажется, что смерть слишком торопится.

Миттеран пытался понять, действительно ли глубоко верующие люди меньше боятся смерти. По словам Мари, «Миттеран не был уверен, что есть загробная жизнь, но верил, что существует некое иное измерение жизни, о котором нам ничего не известно».

Перестав быть президентом, уже смертельно больной, он жил отдельно. Обе жены, официальная и неофициальная, поочередно навещали его. Только для дочери была всегда готова комната рядом с ним. Она была счастьем его жизни. Она единственная могла помочь ему забыть о боли. Он тяжело умирал. Самым ужасным была невыносимая боль, невыносимая даже для такого волевого человека, как Миттеран. Болеутоляющие препараты не помогали, он периодически впадал в беспамятство.

Он ушел из жизни во сне утром 8 января 1996 года. Доктор позвонил Анн Пенжо и Мазарин, которые немедленно пришли. И только после этого поставил в известность официальную супругу Даниэль и сыновей Миттерана.

В Соборе Парижской Богоматери Миттерана отпевал парижский архиепископ кардинал Жан-Мари Люстиже. Он родился в еврейской семье в Польше. В тринадцать лет его крестили, чтобы спасти от немцев. После войны он приехал во Францию. Президента провожал в последний путь польский еврей, потерявший в Освенциме родителей и обретший во Франции новую родину.

Последний секрет Миттерана предал гласности его бывший врач: рак простаты с метастазами был диагностирован не в 1992 году, во время первой операции, как сообщила пресс-служба, а на одиннадцать лет раньше, в ноябре 1981 года. Иначе говоря, смертельный приговор был вынесен ему, как только он занял пост президента.

Миттеран приказал врачу молчать, хотя обещал стать первым президентом, который каждые полгода будет публиковать бюллетень о состоянии своего здоровья. В определенном смысле он сдержал обещание – бюллетени появлялись. Но президент заставлял своего врача лгать.

Когда Миттеран объявил, что болен раком предстательной железы, ему аплодировали за честность и открытость… Выходит, он обманул избирателей. Французы избирают президента на семь лет и вполне могли решить, что столь больного человека не стоит делать руководителем государства. Впрочем… есть и другая точка зрения. Прогноз был неутешителен – от трех месяцев до трех лет жизни. Но у Миттерана наступила стадия ремиссии. Прошло одиннадцать лет, прежде чем понадобилась операция, и четырнадцать лет, прежде чем болезнь одолела его.

Когда врач рассказал все это в книге «Великая тайна», французы обиделись не на покойного Миттерана, который их обманывал, уверяя, что он здоров. Французы решили, что это врач совершил преступление: он обязан был подать в отставку и все рассказать. У него отобрали лицензию, лишили ордена Почетного легиона, запретили ему заниматься медицинской практикой. Обе семьи Миттерана – и законная, и незаконная – подали на врача в суд за нарушение врачебной тайны. Суд приговорил бывшего президентского доктора за нарушение медицинской этики к четырем месяцам тюремного заключения с отсрочкой исполнения.

Франсуа Миттеран, человек великой гордыни, желал, чтобы благодарные сограждане проводили его аплодисментами. Он считал, что успешно управлял Францией, оберегая свою страну от всевозможных неприятностей. Он жаждал признательности и всенародной любви.

– После того как я уйду, – признавался Митттеран, – мне бы хотелось, чтобы обо мне говорили, что я был справедливым президентом. Что четырнадцать лет моего президентства были временем гражданского и социального мира. Что Франция в мое президентство сохранила свой статус одного из великих государств.

Президент Миттеран символизировал терпимость к различным идеологиям, нетерпимость к крайностям и стремление к реализму. Миттеран был олицетворением государственной мудрости, а это качество многие французы приравнивают к героизму.

Он же считал себя недооцененным. Однажды сказал, что хотел бы видеть на своей могиле ту же эпитафию, что начертана на могиле канцлера ФРГ Брандта: «Я сделал все, что мог».

Может быть, так оно и есть.

Роли меняются. Подруги Саркози, Олланда и Макрона

Ночь. Никого. К дому подъезжает мопед. Двое в шлемах. Они не замечают в темноте подстерегающего их человека. Он наводит на них объектив – и в стране вспыхивает скандал! Об этой фотографии французский парарацци мечтал год. Признавался коллегам:

– Вот бы сфотографировать президента с его новой любовницей!

После Рождества он занял пост на лестнице возле той квартиры, где президент Франции тайно встречался с актрисой Жюли Гайе. Ходили слухи, что она уже представила своего любимого мужчину бабушке и чуть ли не беременна от него.

Конспиративная квартира расположена в ста пятидесяти метрах от президентской резиденции – Елисейского дворца. По странному стечению обстоятельств некогда совсем рядом в такой же тайне жила вторая, параллельная семья другого президента страны – Франсуа Миттерана. Многие годы глава государства успешно скрывал от публики свою вторую семью, которую охраняли и оберегали за казенный счет.

В 1994 году журнал «Пари-матч» заплатил рекордный гонорар – полмиллиона франков – за сенсационный снимок президента Миттерана вместе с незаконнорожденной дочерью. Тот же фотограф двадцать лет спустя сфотографировал нового президента страны Франсуа Олланда, который завел себе любовницу.

Охотиться на президента страны – рискованное дело. Среди ночи охрана могла принять фотокамеру с мощным объективом за оружие, взять журналиста на мушку, а то пристрелить. Но выяснилось, что это некому было сделать.

Опубликовав разоблачительные снимки, журнал еще и написал, что когда президент ночует в квартире молодой актрисы, его сопровождает всего один телохранитель: «Совершить покушение на президента не составило бы труда. Каждую ночь он приезжает