– Опусти пистолет, Барнаби, – весело скомандовал Гидеон. – Сара ко мне вернулась, несмотря на коварство лорда Блэкмора. Так что необходимость стрелять в него отпала.

Барнаби засунул пистолет за пояс.

– Можно надеяться, что со стрельбой здесь наконец-то разобрались? – внезапно раздался чей-то голос.

Барнаби обернулся и не слишком любезно поинтересовался:

– А вы, черт возьми, кто такие?

Гидеон тоже обернулся и увидел, что из-под квартердека, из двери, ведущей в кают-компанию, появилась пара почтенного возраста. И джентльмен, и дама не сводили с него глаз.

Склонив голову, Сара обратилась к Гидеону:

– Видишь ли, Гидеон, я привезла с собой людей, с которыми, надеюсь, ты с удовольствием познакомишься.

Незнакомцы так пристально смотрели на Гидеона, что ему стало не по себе.

Сара торжественно указала на даму:

– Гидеон, могу ли я представить тебе леди Драйден? Она же Юстейсия Уорли, твоя мать.

Словно громом пораженный, капитан смотрел на стройную темноволосую женщину.

– Моя мать давно умерла, Сара.

Дама поморщилась, словно от боли, и хотела было шагнуть ему навстречу, но высокий осанистый джентльмен удержал ее, крепко взяв за руку.

– Вовсе нет, – мягко возразила Сара, глубоко вздохнув. – Напротив, она живее всех живых. Дело в том, что Элиас Хорн бессовестно лгал. Единственное, что в его рассказах оказалось правдой, так это то, что он был учителем Юстейсии и что некоторое время, совсем недолго, она была в него влюблена. Когда он принуждал Юстейсию убежать с ним, она отказалась. Она никогда не уезжала в Америку с Элиасом Хорном, а вышла замуж за твоего отца.

Последние слова окончательно обескуражили и без того сбитого с толку капитана.

– Вышла замуж за моего отца?

Капитан снова посмотрел на супружескую пару: на сей раз на широкоплечего джентльмена с седыми волосами и голубыми глазами, очень похожего на Гидеона.

Нервы не выдержали, сердце бешено забилось. Капитан крепко сжал ладонь Сары.

– Здравствуй, сын. – Голос маркиза дрогнул. Он не сводил с молодого красавца сияющих глаз, наполненных слезами радости.

Гидеон недоверчиво покачал головой:

– Здесь определенно какая-то ошибка. Мои родители давно умерли – и мать и отец.

– Твоя мать перед тобой, – настойчиво повторила Сара. – После того как она встретила лорда Драйдена, в ее душе не осталось сомнений: Элиас Хорн не был ее героем. К тому времени она уже заметила его склонность к алкоголю, а потому осторожно, пытаясь не обидеть, сказала, что не готова выйти за него замуж. – Голос Сары зазвучал тверже. – Судя по всему, Элиас не успокоился. После того как Юстейсия обвенчалась с лордом Драйденом, он засыпал ее письмами, надеясь добиться встречи. Маркиз положил этому конец, и тогда Элиас жестоко отомстил, украв тебя вскоре после рождения. Украл дерзко, нахально: однажды, когда няня гуляла с тобой в саду, дождался, когда она на минуту отвлеклась, и похитил тебя.

– Этого не может быть, – возразил Гидеон. Голос его сел от волнения. – Конечно, иногда Элиас казался очень жестким, но все же он не мог... не мог... – В голове проносились тысячи воспоминаний, но ни одно из них не подсказывало, стоит ли верить услышанному. Возможно ли такое? Возможно ли, что Элиас столько лет лгал, а настоящие родители все это время были живы? – А как же тогда та брошь, которую она оставила? – Капитан дотронулся до пряжки на ремне.

– В тот самый день, когда тебя украли, я прикрепила ее к стенке корзинки, в которой ты лежал, с внутренней стороны, – впервые заговорила дама. – Камни ярко переливались, и ты очень любил на них смотреть.

Слова прозвучали так просто и искренне, что Гидеон почти был готов поверить. Почти.

– Но я ведь видел письмо, которое ты написала моему... которое ты написала Элиасу.

– Письмо? – переспросил лорд Драйден, обращаясь к Саре. – Что за письмо? О чем он говорит?

Сара, словно не слышала вопроса, обратилась к Гидеону:

– Но, Гидеон! Тебе было всего десять лет! Ты догадался взглянуть на почтовый штемпель, обратил внимание на какие-нибудь характерные черты, на почерк? Конечно же, нет. Элиас сам написал письмо и показал тебе, чтобы ты больше не обращался в консульство.

– О Господи! – только и смог вымолвить Гидеон. Он чувствовал себя потерпевшим крушение кораблем. Если то, что он услышал, правда, значит, всю свою сознательную жизнь он глубоко заблуждался, верил в ложные истины и руководствовался ложными понятиями. – Не могу в это поверить.

– Подумай сам, – сочувственно продолжала Сара. – Будь Элиас твоим отцом, зачем ему было терзать тебя чтением письма, сочиненного специально, чтобы ранить? Ни один любящий отец не сказал бы сыну, что мать бросила его, а семья считает его недостойным даже знакомства. Элиас сам чувствовал себя недостойным Юстейсии и ее родственников и стремился уравнять тебя с собой. Он украл тебя, чтобы опорочить леди Драйден. Но, украв, плохо представлял себе, что делать дальше.

Гидеон вспомнил, как часто Элиас проклинал его за то, что он якобы так же горд и высокомерен, как мать. Вспомнил побои, холодность чужого человека, которую постоянно ощущал даже в раннем детстве. В душе закипал гнев дикий, неукротимый, требующий немедленного выхода.

Он повернулся к родителям:

– Но если вы знали, что меня украл Элиас, почему не искали? Почему оставили в лапах этого зверя, этого чудовища?

– Милый мальчик, видит Бог, искали! Обшарили всю Англию! Нам в голову не пришло, что негодяй увез тебя в Америку! Что у него были деньги на столь дальнюю дорогу! Война с Америкой тогда была в самом разгаре.

Лорд Драйден подошел к сыну:

– Мы искали в Англии, Шотландии, Ирландии. Искали даже на континенте. Всякий раз, как только появлялось сообщение об оставленном ребенке, который по описанию хоть немного походил на тебя, мы отправлялись в путь. Просто не верилось, что этот человек будет держать тебя при себе. Ведь он понятия не имел, как обращаться с детьми, как их воспитывать.

– Что верно, то верно, – согласился Гидеон, взглянув на мать. – Полагаю, он таскал меня за собой потому, что я напоминал ему тебя. Он всю жизнь, до самой последней минуты, тебя любил. И возможно, верил, что я его сын, поскольку был не в себе из-за чрезмерного употребления алкоголя. Вполне возможно, что, наказывая меня, он воображал, будто это ты. Ведь он постоянно твердил, что я точная твоя копия. Всякий раз, когда...

– Гидеон, не надо. – Сара взяла любимого за руку. – И без этого настрадались.

Родители. Черт возьми, оказывается, у него есть родители – и мать, и отец. Сможет ли он привыкнуть к этой мысли?

– Сынок! – Голос леди Драйден дрогнул. Она подошла к Гидеону. – Тридцать лет я ждала возможности обнять тебя, прижать к груди. Ты позволишь?