таком виде у нас в армии обычно ходят стройбатовцы. Однако за плечами у обоих было оружие: у одного — ручной пулемет, у другого — снайперская винтовка Драгунова. Кто-то из офицеров крикнул:

— Да вон же они! А ну, давай сюда! Бегом, марш!!

Это и был тот самый парный патруль, который потерялся…

Подчиняясь команде, солдаты неуклюже побежали вниз по холму, причем один, запутавшись в длинных полах шинели, упал и, пыля, покатился, как куль с дерьмом, по склону, но затем поднялся, подобрал пулемет, закинул его за спину и, переваливаясь, снова побежал.

После опроса солдат выяснилось, что они, оказывается, успели побывать в гостях…

Судя по их рассказу, все выглядело примерно так: через полчаса патрулирования к ним вдруг подошел какой-то человек в военной форме и по-таджикски сказал, что, мол, сейчас холодно, вы, наверное, замерзли, пойдем к нам, чаю попьем с земляками. Втроем спустились с холма, прошли по какой-то тропинке. Там стояли какие-то одноэтажные здания. Солдат провели внутрь. Там был афганский офицер. Он начал спрашивать: кто такие, сколько вас, откуда, зачем приехали, кто командир и так далее. Отобрал оружие. Потом бил по щекам, чтобы правду говорили. Все, что знали, то ему и рассказали. Офицер похвалил, сказал, что земляки должны уважать друг друга и помогать… Потом пили чай с конфетами и орешками, разговаривали… Потом их отпустили, и они пошли обратно… Офицер подарил сувениры: пачку сигарет «Кент» и брелок для ключей…

Комбат заскрипел зубами, потемнел лицом и объявил общее построение.

— Товарищи бойцы! — зычно выкрикнул комбат. — Сегодня всех вас подняли по тревоге из-за пропажи вот этих двух… — Комбат запнулся, подбирая определение «этим двоим», однако не подобрал и продолжил: — А они, оказывается, добровольно сдались первому встречному и выболтали все, что знали! Мы выполняем здесь боевой приказ! Нас послала Родина! На нас возложена огромная ответственность! И вот эти двое нарушают приказ, нарушают присягу, за что по закону военного времени… — при этих словах комбат вытянул из кобуры длинный ТТ, — … положен расстрел!

Двое нарушителей стояли перед строем, опустив головы. Оба плакали, и текущие потоком слезы оставляли полосы на их грязных лицах. Услышав слово «расстрел», оба упали на колени.

Ни фига себе! Неужто пристрелит? Вообще-то есть за что…

— Однако, — потрясая пистолетом, продолжал комбат, — меня тут уговорили (кивок в сторону стоявших отдельной кучкой офицеров) до расстрела дело не доводить… Поэтому приказываю: этих двоих отвести в сарай и бить палками! Увести их…

Вернувшись в казарму, мы долго обсуждали происшедшее. Действительно ли этих недоумков будут бить палками?

Серега Чернота был в этом уверен. Более того, он заявил, что иначе с этими азиатами разговаривать нельзя.

— Они не понимают нормального человеческого обращения! Если к ним хорошо относишься, они воспринимают это как твою слабость. И тут же наглеют! Их надо наказывать физически: только так они понимают, что хорошо, а что плохо. А если привить рефлекс: поступишь вот так — будет больно, а если будешь делать вот этак — ничего тебе не будет, тогда они поймут… — Тут Серега взглянул на стоявшего рядом Нурика, нашего коллегу, старлея, опера из Душанбе, вспомнил, что он таджик, несколько смешался и добавил: — Извини, Нурик, не хотел тебя обидеть…

— Да нет, Серега, ты не прав, — заговорил интеллигентный Виталик из Ленинграда, — они такие же, как и мы. Просто, может быть, этим солдатам не хватает образования, может быть, они плохо понимают русский язык…

Худощавый Нурик с удлиненным лицом и грустными умными глазами тихо сказал:

— Да что там извиняться? Сережа в чем-то прав. Есть люди, которым что-то втолковать очень трудно… И среди таджиков, и среди узбеков, и среди русских… так ведь?

— Еще бы! — отозвался Саша Звезденков из ПГУ. — Сколько угодно!

И тем не менее все мы подумали, что с «мусульманским батальоном» каши, наверное, не сваришь.

Мы вышли покурить на свежий воздух. У входа встретили спешившего куда-то Мишу-особиста.

— Миш! Правда, что их палками наказывают?

Тот махнул рукой:

— Да ну вас, на хрен! Совсем, что ли, соображения нет? Командир просто припугнул их! Будут сидеть на «губе» в сарае — вот и все! Все, ребята, мне некогда…

Солнце уже встало над горами и над окружавшими нас холмами. Там, где еще лежала тень, на земле сохранился серебристый иней.

— Завтрак будет еще через полчаса, пойдем пока посмотрим окрестности, — предложил Боря из Воронежа.

Неспешным шагом мы стали подниматься на горку, откуда открывался вид на окружающие нас окрестности.

Внизу, в лощине, образованной холмами, стояли несколько кирпичных коробок: недостроенные казармы для гвардейцев Амина. Все здания были без окон и дверей, но под крышей. Чуть выше на склоне холма прилепились штук пять-шесть глинобитных сараев. За казармами в небольшой впадине стояли БТРы «мусульманского батальона».

На холмах были выставлены несколько наших БМП и БТР, а также приданные нам «Шилки». Эти громоздкие машины на гусеничном ходу, с четырьмя скорострельными зенитными пушками, предназначены для поражения воздушных целей. Внутри «Шилка» под завязку напихана электронной аппаратурой, которая позволяет поймать в прицел и не выпускать из виду самолет. Но если «Шилка» шу-ранет, например, по танку, то может его перевернуть — такой силы огонь. Когда мы проходили парашютно-десантную подготовку на базе ВДВ под Тулой, нам довелось присутствовать при тренировочных стрельбах из «Шилки». Звук такой тошнотворный и пронзительный, будто какой-то великан водит ножом по стеклу.

Дальше, за холмами, в лучах солнца возвышался дворец. Он стоял на высоком скалистом холме с весьма крутыми склонами, вокруг которого серпантином вилась подъездная дорога. С прилегающей к дворцу стороны дороги виднелась кладка из огромных гранитных плит, какие-то двери, прямо в скалах были амбразуры… Это была настоящая крепость. Над дворцом виднелся флагшток, но флага на нем не было. Значит, хозяин — Амин — в настоящее время отсутствует.

Вот солнце поднялось выше, и стекла на высоких окнах обращенного к нам полукруглого с колоннами торца здания вспыхнули золотом, слепя глаза.

— Да… Впечатляет… — сказал я.

— Слушай, а как же к нему подбираться? Пока дойдешь или доедешь — расстреляют, как в тире! — негромко проговорил Нурик.

С нашего холма мы видели, как у входа во дворец копошатся люди в военной форме. Присмотревшись, заметили, что вокруг дворца, а также по всему серпантину идущей к нему дороги расставлены посты.

— Интересно, сколько там охраны? — спросил задумчиво Боря из Воронежа.

— Я так думаю, что — по идее — несколько сотен… С учетом смен охраны: действующая, бодрствующая, на отдыхе… Да еще дежурная группа, да еще… Да, сотня или две — это