Среда, 6 марта

Словно пестрый полог свисали над головой пленника гроздья красных и оранжевых цветов. Он притворялся, что спит, и неподвижно лежал, привязанный к дереву. По мере того как темное небо приобретало перламутровый оттенок, он решил, что ему делать дальше. Карлос не сомневался, что сбежит, только сначала надо было снова завладеть жестянкой с драгоценностями.

В Маниле он изящно скользил между столиками, разнося богатым туристам подносы с экзотическими блюдами. Его внешность бросалась в глаза, особенно привлекая немолодых женщин. Одинокие скучающие американки были готовы прервать круиз, чтобы провести несколько дней в его обществе. И Карлос охотно оказывал им услуги, ничем не разочаровывая их.

Он внимательно изучал повадки прекрасно одетых молодых людей, которые иногда сопровождали дам в возрасте в «Голубой какаду». Каждое утро в убогой тесной комнатенке, которую он делил с двумя младшими братьями, Карлос стоял перед облезлым зеркалом и пробовал приподнимать бровь на все лады – насмешливо, вопросительно, вызывающе, – одновременно пуская в отражение воображаемые колечки дыма. Он знал, был абсолютно в этом уверен, что в свое время наступит час, когда одна из этих богатых американок заберет его с собой домой, в Штаты. Там он немедленно ее бросит и сядет в автобус, следующий в Голливуд. Карлос не сомневался, что легко устроится в услужение к какой-нибудь старой кинозвезде. Получив такой шанс, он сделает себе карьеру.

С течением времени Карлос приобрел гардероб из дешевых, случайных вещей. Он заработал на тонкий золотой браслет, цепочку, запонки, часы, позолоченную зажигалку и серебряный портсигар. Время от времени он намекал своим мимолетным приятельницам на золотой, но корабли с туристами никогда не задерживались дольше нескольких дней, так что Карлос не успевал заработать такую дорогую вещицу. Печально, но все эти накопленные сокровища исчезли в ту ночь, когда он вступил в ряды армии Пауи. Тем не менее Карлос с апломбом щелкал новенькой алюминиевой зажигалкой, словно это был его прежний позолоченный «Данхилл».

Когда Карлос услышал шаги, он не выдержал и открыл глаза. Это была доброжелательная женщина с забинтованной рукой.

– Карлос, я принесла тебе завтрак.

Сильвана присела возле него и пощупала лоб, затем накормила его горячей рыбной похлебкой – вместо ложки она пользовалась листом, зачерпывая еду из кокосовой скорлупы.

После завтрака Анни осмотрела ноги пленника и присыпала их золой. Пэтти наблюдала за ее действиями с презрительной усмешкой, держа наготове винтовку. Затем ему позволили надеть сапоги; все остальное было с него снято. Теперь на Сюзи были его брюки, а на Анни – куртка.

Карлосу показали, как вязать ротангом бамбуковые шесты для плота. Сильвана стояла позади него, нацелив на пленника его собственное оружие.

Он старательно работал, поскольку усыпить их бдительность было частью его плана.

– Я этому типу не доверяю, – сказала Сюзи во время обеденного перерыва. – Что-то есть такое в его глазах. Он мне напоминает одну официантку, которую я прежде знала. Ее уволили за то, что присваивала чаевые сотрудников.

– С нами у него такой номер не пройдет. К тому же мы так загрузили его работой, что ему будет не до глупостей, – мрачно сказала Кэри.

Когда Сюзи с тяжелым вздохом поднялась, чтобы отправиться за водой, Карлос услужливо предложил свою помощь.

– Не открывай рот, пока с тобой не заговорят, – осадила его Пэтти.

– Он только предлагал свою помощь, – заступилась за него Сюзи.

– Конечно, прямо бойскаут, – хмыкнула Пэтти.

Анни промолчала. Пререкания начались вчера, почти сразу после того, как в лагере появился Карлос. Лучше бы он умер, когда сорвался с моста!

Анни тихо улизнула, чтобы помолиться. Она сжимала в руке швейцарский солдатский нож, мысленно обращаясь за помощью к его бывшему владельцу.

– Что мне делать, Джонатан? – шептала она. – Что бы ты делал на моем месте? Пожалуйста, скажи.

Ей показалось, что она слышит спокойный голос Джонатана: «Анни, тебе следовало разделаться с ним сразу. Но раз уж все так получилось, не теряй бдительности. Послушай Сюзи, не доверяй ему».

Ведь день все, кроме Сильваны, трудились над плотом. После вечерней трапезы Карлоса привязали к двум деревьям рядом с хижинами. Прежде чем лечь, Сильвана принесла ему воды в кокосовой скорлупе. Он посмотрел на нее большими печальными глазами и ничего не сказал.

Сильване было трудно видеть в этом юноше врага. В конце концов, он ведь всего лишь шел по джунглям, не нападал на них. Она в нем видела прежде всего не врага, а пленника с израненным, исцарапанным лицом. Он, конечно, взял жестянку с драгоценностями, но… Может быть, он думал, что лагерь необитаем.

Нет, это невозможно. Повсюду лежало их снаряжение, а костер горел. Он, совершенно очевидно, забрал то, что ему не принадлежало. Карлос – вор, это несомненно.

Но пока весь день она стояла над ним с ружьем, Сильвана наблюдала. Пленник трудился над их плотом, она видела, как струился пот по его телу.

«Он всего лишь мальчик», – говорила она себе.

Сильвана знала, что, когда они покинут остров, она не позволит остальным оставить его привязанным к дереву на милость джунглей. Им придется взять его с собой.

Когда вечером у костра Сильвана предложила это, остальные женщины запротестовали.

– Ни за что не сяду на плот с этим ублюдком! – воскликнула Пэтти. – Он в каждую минуту будет готов столкнуть любую из нас в кишащую акулами воду.

Сильвана оглядела лица собравшихся вокруг костра и укоризненно сказала:

– Это бесчеловечно – оставлять его здесь связанным, и вы все это знаете.

– Если ты не перестанешь его жалеть, оставим тебя с ним здесь! – воскликнула Кэри.

С того места, где он был привязан, Карлос мог расслышать, какой последовал скандал. Позже, когда Сильвана принесла ему воду, он тихо сказал:

– Спасибо. – Карие глаза смотрели на нее с благодарностью.

В тот вечер, когда Сильвана отошла от костра, относя еду пленнику, она сказала себе, что сочувствие, которое она испытывает к Карлосу, естественно. Она покровительствовала этому юноше, который был так молод, что годился ей в сыновья. Она ухаживала за ним, чувствовала свою ответственность за него. Сильвану удивляло, что их пленник так стоически выносил такое к себе отношение. За это можно уважать его, думала она, когда кормила его манго, а потом отирала сок с его губ.

Тем временем Сюзи шепнула Анни:

– Присматривай за Сильваной. Карлос строит ей ловушку, и она поддается. Она не сводит с него глаз.

– Ну конечно, – сказала Анни. – На ней лежит ответственность следить за ним все время, чтобы он не сбежал. – Она добавила: – Сильвана ему в матери годится.