Глухой стук в дверь вывел его из состояния тяжких раздумий. Он неохотно поднялся и пошел открывать. Через минуту изумленный Бен так и застыл на пороге. Перед ним стояла женщина, лицо которой скрывала густая темная вуаль. Но даже через ее плотную сетку просвечивался немного растерянный и в то же время бесшабашный взгляд его недавней знакомой. Спохватившись, что взаимное разглядывание чересчур затягивается, Бен отодвинулся в сторону и широким жестом пригласил ее в комнату.

– Я счастлив, меня не забыли, – дурашливо заговорил он, придвигаясь к даме и обнимая ее за плечи.

Но Скарлетт не понравилось, как он ее встретил, и она нетерпеливо дернула плечами, отклоняя его руки.

– Не радуйтесь, я пришла к вам по делу. Ведь, как я поняла, вы не можете работать так же активно, как до аварии, и я хочу предложить вам…

– Содержание, что ли? – лицо Бена потемнело, и он в негодовании отстранил, почти оттолкнул ее. – Меня еще никто так не унижал, мадам. Вы первая, кто посмел сделать это. Я, конечно, не ангел, но чтобы до такой степени… А впрочем, если вы уж так хотите… Вы уже расплатились со мной…

Скарлетт растерялась, она сама не знала, как это у нее вырвалось, ведь она шла сюда совсем с другим настроением. А сказала так, потому что увидела его холодные изумленные глаза. Она надеялась, что он тоже с удовольствием вспоминает ее и ждет, а получается, что для него все это не более, чем одна из многих пикантных ситуаций. И потом, что он себе позволяет: «…расплатились!» Ах, мерзавец!»

Скарлетт отскочила от него, как ужаленная, и кинулась к двери. Но дверь не поддавалась, и она в ярости дергала за ручки, колотила в ее стальную обшивку. Подскочивший Бен обхватил ее сзади, прижал к себе и, удерживая ее руки, начал жадно целовать ее шею, подбородок.

– Сними свою чертову вуаль, она мешает мне видеть твои глаза, я хочу целовать их. Прости, ты сама виновата, – бормотал он срывающимся голосом, одной рукой стискивая ее, а другой срывая шляпу, пальто, расстегивая пуговицы на платье. Наконец он добрался до вожделенного и впился ртом в ее упругую нежную грудь. – О Боже, я теряю голову, пойдем. Пойдем, милая! Он увлекал ее все ближе и ближе к дивану, и она, ослабевшая от его яростной атаки, его дикой необузданной страсти, опять подчинилась ему, с удовольствием отдаваясь его сильным решительным рукам, его молодому неутомимому телу.

– Кто ты, прелестная незнакомка? Каким ветром занесло тебя в мою судьбу? – спросил он, склонившись над ней, удовлетворенный и успокоенный, поглаживая ее обнаженное тело, высокую грудь. – Какому святому обязан я таким счастьем, когда он привел меня под колеса твоей машины.

Скарлетт продолжала оставаться в полном изнеможении и истоме, у нее едва не сорвалось с губ ее настоящее имя, но она вовремя спохватилась.

– Филиппа. Зови меня Филиппа, – прошептала она.

– Это имя только для меня или тебя в самом деле так зовут? – спросил он, заметив ее секундную заминку.

– Разве это так важно для нас?

– Пока нет, но, может быть, и важно, – ответил Бен, задумчиво лаская ее грудь, касаясь губами шеи, щек… – Ведь тебя тянет ко мне?

Бен пока еще не успел ничего обдумать в отношении этой женщины. Первый раз, когда это случилось, остался для него просто приятным приключением, но сегодня она опять пришла, и у него зародилась смутная мысль, как можно использовать эту связь. Надо сделать так, чтобы она пришла еще, а он додумает то, что пока еще, как лучик света в тумане, мелькнуло у него в голове. Женщина богата и принадлежит к высшему свету. В этом он не сомневался: шикарная машина с водителем, ее одежда и та уверенность, с какой она держится. Ошибки тут быть не может. И, конечно, она замужем, такие женщины не бывают одинокими. Он не надеялся, что она разведется с мужем ради него, хотя чем черт не шутит, но если даже этого и не случится, у нее, вероятно, есть круг знакомств, обширные связи, которых так не хватает ему. Она ведь может помочь ему пробиться, сделать карьеру. Ему не нужны ее деньги, он потом и сам их заработает достаточно. Главное, выбраться из затянувшего его болота неизвестности. А что касается Кэтти… хорошо, если с ней получится, но он очень и очень сомневался в этом.

– Тебе хорошо со мной?.. – Бен не хотел называть ее придуманным именем, но чтобы не спугнуть все-таки выговорил —… Филиппа?

– Да… – Скарлетт, вздохнув, оторвалась от его гибкого сильного тела. – Да, милый! Но мне пора…

– Я не спрашиваю, придешь ли ты еще, я просто буду ждать тебя, – удерживая ее в своих объятиях, прошептал Бен. Он не знал, кто ее муж и какой он, но предполагал, что уже не молод. И как бы доказывая ей разницу между собой и им, он сжал ее в объятиях и снова страстно овладел ею. Скарлетт лежала почти бездыханная, трепещущая, изумленная силой его и своей страсти, неукротимости желания.

Так прошли 3 недели, полных страсти и безрассудства. Ретт все еще оставался в Колорадо. Как-то утром, перед тем как пойти к Бену, она спустилась вниз, и дворецкий подал ей письмо от Ретта. Скарлетт села в кресло и быстро распечатала письмо.

Ретт писал, что дела в Колорадо таковы, что он должен там задержаться еще хотя бы на неделю. Он и сам рвется домой, но не может себе позволить уехать с приисков, пока волнения среди рабочих не улягутся, и работы не возобновятся в полном объеме. Сейчас уже все как будто близится к концу, и он надеется через неделю, в крайнем случае через полторы, быть дома. В конце письма Ретт не преминул высказать жене, как он был прав, не разрешая ей заниматься делами. Ведь сейчас все так изменилось. Рабочие как будто посходили с ума, образовывают какие-то союзы и выставляют непомерные требования. Часто приходится идти с ними на компромисс. Там, в Колорадо, слава Богу больше пока стихийного недовольства, народ сюда валит валом в надежде на крупные заработки, но от этого не легче. «Так что, моя милая, наслаждайся покоем, развлекайся, но не очень и жди меня. Я люблю тебя. Твой Ретт».

Скарлетт, прочитав письмо, с облегчением вздохнула.

У нее есть еще немного времени, чтобы завершить свой роман. Скарлетт почему-то ни разу не усомнилась, что ее легкий роман с Беном никак не скажется на семейной жизни. Ретт хочет, чтобы она развлекалась, вот она и развлекается. Она не испытывала ни угрызений совести, ни раскаяния, понимая, что все это закончится так же быстро, как и началось.

Скарлетт давно решила, что к приезду Ретта, Бена уже не должно быть в ее жизни. Значит ей оставалась всего неделя, чтобы насытиться им и потом уйти навсегда. Бен был каждый день и вечер занят, и короткие мгновения близости уже не удовлетворяли ее, она хотела предложить ему поехать с ней на неделю отдохнуть вместе.

Бен согласился, он тоже с удовольствием предавался близости со Скарлетт, его волновало ее прекрасное тело и удивительное свойство полной самоотдачи.

Скарлетт послала телеграмму Ретту, сообщая ему, что решила поехать отдохнуть, чтобы к его приезду набраться сил и быть в прекрасной форме. Кэт оставила на попечение Барта, а сама с Беном отправилась в последнее с ним волнующее путешествие.