Надежды больше не было. Холод и цинга уже скосили почти половину команды, и двадцать шесть холмиков, сложенных из прибрежной гальки, укрывали их тела. Остальные с трудом передвигались по береговой полосе в надежде добыть зазевавшегося тюленя.

— Капитан, может быть, стоит заранее приготовить ямы, — предложил боцман Сарго, глядя вслед матросам, уходящим на охоту.

— Незачем. Плохая примета. — Капитан Марлаани, обросший клочковатой бородой, поднял воротник своего тулупа на верблюжьем меху и втянул голову в плечи. — Если они пойдут обратно с добычей, то не смогут тащить на себе мертвецов.

Побережье Харварлаора с давних пор считалось нечистым местом, и мало кто рисковал приближаться к нему, но Танваалронг посулил сказочную плату, и лишь гораздо позже стало ясно, что он оплатил собственную смерть. Его легкие оказались слабы для морозного и сырого воздуха этих мест, и он умер одним из первых. Ему еще повезло… Если бы он смог пережить хотя бы десяток матросов, смерть его была бы более долгой и мучительной… Харварлаор, место, где сходит с ума магнитная стрелка, а выпущенные из пушек ядра порой возвращаются, словно изогнутый винтом кривой метательный нож. Харварлаор, этот проклятый остров, сыграл с ними злую шутку, подпустив «Эрдосского Тигра» к своим берегам, а потом отрезав обратный путь. От «Тигра» теперь остался лишь скелет — все остальное пошло на дрова. Но все равно, прогреть голую узкую расселину между двумя скалами, где они по ночам скрывались от ветра, было невозможно… Двадцать шесть человек погибло, остальные истощены и лишились половины зубов, так что, даже если сегодня будет добыт тюлень, отварное мясо придется резать на мелкие кусочки и глотать их целиком.

— Капитан! — Боцман схватил его за плечо и слегка потряс. — Капитан. У нас еще осталось два непочатых бочонка рому. Есть идея, капитан… Нам все равно подыхать, так давайте сделаем это весело и с удовольствием!

— Ну? — Предложение, на первый взгляд, показалось интересным.

— Там на брата получается по три ковша. Хватит, чтобы всем упиться вдрызг. Запалим останки «Тигра», погреемся, выпьем, поорем и отрубимся большой дружной кучей. Никто и не заметит, как замерзнет!

Капитан задумался, одновременно пытаясь перекрыть ледяному ветру путь под воротник. Если надежды на спасение нет, то это, пожалуй, действительно лучший выход. Он не мог заподозрить боцмана Сарго в малодушии или слабости только за то, что тот первым понял простую вещь: если судьба уподобилась чугунному заду, не стоит ей противиться, если не знаешь как…

— Парни вернутся с охоты, тогда решим. — Торопиться было незачем, особенно туда, откуда уже не выбраться.

Некоторое время тишину нарушал лишь унылый вой ветра и шелест гальки в волнах прибоя. Сегодня волны заползали на берег особенно далеко, а некоторые накатывались на могилу Танваалронга, которая высилась ближе других к воде. Танваалронг… В таком немощном теле был скрыт могучий дух и неистребимая жажда понять то, что не поддается пониманию. Аристократ до мозга костей, хотя кого сейчас интересует аристократизм… Сейчас за деньги можно выкупить у любого отпрыска знатных родов всех его предков оптом и в розницу, и не слишком дорого обойдется. Но Танваалронг — совсем другое дело… Его замок в Панэрдоссе продолжает блистать роскошью, а все потому, что предки вовремя поймали ветер перемен и, подобно состоятельным простолюдинам, начали вкладывать деньги в мануфактуры и торговлю. Но, увы, ни знатность, ни богатство не стоят ни гроша, когда человек остается наедине со стихиями и с той чертовщиной, которая творится в этом проклятом месте…

— Капитан! — Теперь из-за спины был слышен голос второго штурмана. — Флаг пропал!

Марлаани оглянулся на остов корабля, выбросившегося на берег, словно раненый кит. Мачты по-прежнему гордо подпирали низкое серое небо, но сине-зеленого знамени Эрдосса и впрямь не было на месте.

— Ветром сорвало. — Капитан был склонен искать всему естественное объяснение.

— Да нет! Я сам крепил к фалу, — возразил второй шкипер, переминаясь с ноги на ногу. — Да и фал на месте. Я еще вчера заметил, но уже темно было. Думал — почудилось…

— Боцман!

— Я!

— Проверь-ка — в бочонках рому не убавилось?

— Нет, я только что смотрел.

— Странно.

Вновь наступило тягостное молчание. Молчание обреченных. Хорошо, когда обреченные находят в себе силы молчать…

— Где саквояж Танваалронга? — Капитан вдруг подумал о том, что там могут оказаться записи, которые подскажут, как отсюда выбраться. Нелепая, но все-таки надежда.

— Валяется в общей куче. — Второй шкипер был хозяйственным человеком и даже сейчас, когда смерть дышала в затылок, мог сказать, что где лежит. — Думайте, что хотите, а флаг кто-то на портянки порезал, не иначе…

— Найду — вздерну, — пообещал капитан, прекрасно понимая, что тем самым только облегчит смерть осквернителю национальной святыни.

Показалось, что на мгновение солнце нашло лазейку в плотных облаках. Одинокий луч пробежал по свинцовым волнам и прибрежным скалам. Капитан Марлаани поднял глаза к небу и тут же начал их протирать, желая, чтобы наваждение немедленно сгинуло. Вдоль берега, рассекая морозный воздух, на малой высоте летела срамная девка в исподнем и держала на вытянутой руке пылающий светильник.

— Чур, меня! — запричитал за спиной второй шкипер. — Уйди от глаз моих, от ушей моих, от рук, от ног моих. Сгинь-пропади, сгинь-пропади, сгинь-пропади!

Стало ясно, что видение не ему одному мозолит глаза, а двум психам не может привидеться одно и то же.

— Эй, шкипер, что ты видишь?

— Бабу с фонарем, — без запинки ответил шкипер и продолжил: — Сгинь-пропади, сгинь…

Теперь она не летела, а просто шла по берегу по колено в прибое. Марлаани стало вдвойне холодней от одного вида того, как ледяные волны омывают ее загорелые ноги. Может, ее светильник греет — вон, как полыхает… Она помахала им рукой и исчезла.

— А-а-а-а-а-а! — Второй шкипер оказался очень впечатлительным человеком. Он свалился бы, разбив себе голову о камни, оглушенный собственным криком, если бы боцман не оказался начеку.

Рядом со скелетом корабля стоял дом, неказистый, но просторный, а из двух печных труб валил густой дым, какой бывает только при горении черного ломкого камня. Капитан и боцман сделали несколько осторожных шагов навстречу новому диву, но вскоре оба ощутили то, что заставило их двигаться быстрее. Из распахнутого окна вытекал пар, а вместе с ним доносились запахи свежеиспеченного хлеба и жареного мяса…

"Честно говоря, мне страшно. Кто мог подумать, что эти крохотные серебристые песчинки, которых встречается всего несколько штук на несколько десятков тонн просеянной породы, могут таить в себе такую угрозу. И это не простой страх перед неизвестностью — мы уже многое знаем, хотя многое не поддается объяснению. Видимо, Поул Каппит что-то чувствовал, что-то интуитивно предвидел, когда назвал это вещество тартаррином в честь Тартарра, мифического Пекла древних ахаев. Впрочем, это НЕЧТО даже веществом можно назвать довольно условно — у него есть масса, объем, ему можно придать форму, но оно не состоит из атомов, как полагается добропорядочной материи. Это даже не плазма и не скопище элементарных частиц, непонятным образом сохраняющих стабильность.