— Да.

Макферсон подтянул к себе клавиатуру, напечатал команду. Запись переключилась на начало. Еще одним нажатием кнопки он запустил ее. Крейн вслушался в разговор:

«Две черные дыры на очень тесных орбитах одна вокруг другой… с очень большой скоростью… материя и антиматерия… если убрать силу…»

Макферсон резко выключил запись. Из коробки на столе он вытащил бумажную салфетку и промокнул глаза.

— У нас тоже есть могильники оружия, — тихо продолжил он.

— Ну да, например у горы Окотило. Ашер проводил там исследования, поэтому…

— Видите ли, доктор Крейн, — перебил его Макферсон, — вот это и не дает мне спать. Прежде чем захоронить устаревшее вооружение, мы приводим его в негодность.

Крейн в замешательстве смотрел на Макферсона, вникая в его слова.

— Вы же не хотите сказать… — начала Хьюи и замолчала.

— Так что же захоронено под Мохо? — спросил Макферсон и сам ответил: — Тысячи устройств. В рабочем состоянии. Это оружие невообразимой мощи, черные дыры из материи и антиматерии, вращающиеся вокруг друг друга. Для того чтобы обезвредить эти устройства, достаточно разделить материю и антиматерию так, чтобы они никогда не пришли в соприкосновение. Верно? — Он подался вперед. — Если здесь свалка, почему это не было сделано?

— Потому что… — Крейн ощутил, как во рту у него вдруг пересохло. — Потому что их еще не сняли с вооружения.

Макферсон медленно кивнул.

— Надеюсь, что я ошибаюсь. Но мне кажется, что это не могильник.

— Вы считаете, это действующий арсенал? — так же медленно спросил Крейн.

— Да, спрятанный на бесполезной планетке, — ответил Макферсон. — Пока…

Он не закончил. Все стало понятно и так.

Крейн и Пинг медленно шли по гулкому ангару. Они миновали обломки, когда-то составлявшие станцию, и направились к проходной в дальней стене. Шагая, Крейн не мог не вспомнить о летописи, которая излагала свидетельство очевидца, датского рыбака, записанное почти шестьсот лет назад: «В небесах появилась дыра…»

Они вышли, ступили на бетон, под безжалостный свет. Солнце висело огненным шаром в безупречной лазури. Крейн, глядя в небо, спросил себя: а сможет ли он когда-нибудь смотреть на него прежними глазами?