хоть и не жил с ними, но, по существу, присутствовал и оказывал серьезное влияние на Сережку маленького. Папа как будто никуда не уходил. Бабушка, которая внука очень любила, не щадила его, если надо было помочь кому-то из родных: когда человек ждет или, паче чаяния, страдает, неважно, что у тебя по расписанию, — иди и делай. Сережа не спорил, он родственно воспринимал все, что происходило в семье.

Женился он на Светлане, встретив ее в телекомпании «ВИД», выпускавшей и «Взгляд»: девушка работала редактором программы «Жди меня». Сергей говорил, что как только увидел ее, понял: моя — а предчувствие того, какой будет жена, посетило его еще в детстве. Красавицей Светой он гордился, хвалился даже, и это когда в отношении не то что его самого — его работ, уже признанных, никто от Сергея слова хвастливого не слышал. Родилась дочь, а спустя четыре года на свет появится сын. Бодров справедливости ради замечал, что небеса ему благоволят. И правда — у него все складывалось, и в кино тоже, причем тогда, когда отечественный кинематограф едва начал выкарабкиваться из кризиса.

Какое-то особое призвание было у Сергея. Уже в те годы стало понятно, что он выражает свое время. Бодров на глазах становился даже не символом, поскольку символ — нечто однозначное, а мифом, то есть явлением более сложным. Но миф творится историей и людьми, и быть живым мифом — значит зависеть от какой-то коллективной воли, неосознанных действий странного организма под названием «социум». Ни шагу влево, ни шагу вправо.

Сергей как-то признался, что не понимает фразы «наше время пришло». «Чье, — спросил, — время?» Во-первых, время, не только как категория, но и в историческом смысле, тогда было ничье. Во-вторых, все главное совершается помимо человеческой воли и втайне, когда никого не спрашивают, хочет он быть выразителем чего-то или нет. Но быть заложником времени — совсем иное, нежели быть заложником вечности, который пашет свою ниву, ни на кого не оглядываясь. А тут себе не принадлежишь. Поэтому складывается впечатление, что к своим тридцати годам Бодров искал, как ему от «высокого предназначения» отделаться. Его мама рассказывает, что в их последнем разговоре, когда Сергей провожал ее в Италию, а сам собирался лететь на Кавказ, он признался, как ему тяжело быть лишенным частной жизни. В одном интервью сказал, что хотел бы уехать в Сергиев Посад, где находится их со Светланой дача, и там писать сценарии, рассказы. И верно: творчество — как раз возможность освободиться от плена времени.

Время — это стихия. Но именно стихия вызывала в Бодрове немалый интерес, и, вероятно, даже больший, чем культура. Культура была его обжитым домом, к этому он уже привык. Человек интеллектуального склада движется в своем познании вперед, а познавать можно только неведомое. И если вокруг хаос, еле-еле принимающий внятные очертания, значит, умник будет разбираться с хаосом. Пытливый ум — это рыцарь, отправляющийся в дальний поход, это воин, исследователь и испытатель вместе взятые. В новые времена все в нашей жизни сбрасывало свой истлевший флер, поэтому интеллектуал получил огромное поле деятельности и возможность проявить себя. (Другое дело, кто как сей подарок использовал…) К тому же Бодров был не только выпускником университета — он был еще и художником, которому без открытий никуда.

Словом, его манило то, что лежало за пределами классической культуры, на которой он был воспитан. Притягивала война как та же стихия — и Бодров снялся в одноименном фильме. Интересовали даже наркотики, ему чуждые, но о которых тем не менее он написал сценарий под названием «Морфий» по Михаилу Булгакову. Его любопытство будоражили и все оказавшиеся на обочине жизни, выпавшие из привычного хода вещей люди, и места, где время течет по-иному.

Так дворовый пацан зовет в путешествие домашнего мальчика: брось ты книжки хотя бы на время, покажи, на что ты, умник, способен в жизни. Вон еще один не открытый остров, где ты будешь первым и последним героем! (Как до удивительного говорящи названия всего, с чем Бодров сталкивался: «Кавказский пленник», телевизионный проект «Последний герой», на котором он был ведущим…) Но еще древние знали: там, где правят стихии, «игра» идет по крупному счету.

Необъяснимый мир

— Любовь к Кавказу, — говорит Юрий Данилин, — шла у Сережи от съемок в «Кавказском пленнике», раньше, по-моему, ничего подобного у него в голове не возникало — совершенно столичный мальчик, хоть и поездивший по разным краям, опять же в экспедиции с отцом. И вот Сережа большой взял его в Дербент, они вместе выбирали натуру для папиного фильма, и Сережа маленький влюбился в те места.

Он, видимо, не мог не полюбить этот новый для нас Кавказ, который после распада Союза стал походить на Кавказ Лермонтова и Толстого — война, любовь, кровь… Место для настоящих мужчин. Точка притяжения русского вольного духа. Заповедник для художника. Там Бодров собирался снимать одну из сцен своей картины «Связной». В августе у него родился сын, а в сентябре Сергей уехал в Северную Осетию.

— Перед отъездом Сережи в командировку, — вспоминает Данилин, — мы разговаривали с ним по телефону. Я не знал особенностей той местности, куда он отправлялся, но у меня возникло тревожное чувство, и я стал настойчиво советовать Сереже поехать куда-нибудь в Сочи и отыскать там похожие пейзажи. Он не мог объяснить почему, но хотел ехать только туда, куда задумал. «Да ладно, — сказал мне, — речь идет о трех днях». И улетел, и всё…

Однажды Сергей по просьбе журналиста Алексея Косульникова написал эссе под названием «Восемь событий, которые оказали на меня влияние, или Как я вырос хорошим человеком». Там есть строки: «Когда я был маленьким, я считал себя очень умным. По крайней мере, мне сложно было представить человека умнее меня, кроме разве что нескольких взрослых. Это ощущение прошло, когда я прочитал книгу Толстого „Детство. Отрочество. Юность“. Меня поразило, что то же самое и теми же словами вспоминает о себе писатель. Примерно в то же время я узнал о бесконечности Вселенной.

Тогда я понял, как много существует маленьких внутренних миров и какой необъяснимый большой мир они образуют…»

Для кого-то все только начинается.

Основные даты жизни и творчества актеров

Олег Иванович Даль

1941, 25 мая — родился в городе Люблино Московской области в семье инженера и учительницы.

1959–1963 — студент Высшего театрального училища им. М. С. Щепкина; курс Николая Анненкова.

1962 — впервые снялся в кино — фильм «Мой младший брат» режиссера Александра Зархи.

1963–1975 (с перерывами) — актер театра «Современник», где сыграл одни из своих лучших