– Ашшшш! – сенной стог зашевелился, кончики сухих травинок затрепетали, будто в круглое окошко амбара ворвался свежий весенний ветер.

– И снова правильно, – согласилась Танька. – Настоящее мочало: кора молодой липы, по всем правилам содранная, по всем правилам вымоченная. Слава Интернету, в котором есть все, даже способ изготовления мочала! И остатки мочала, которое мы сожгли, чтобы лишить вас возможности превращаться, – она перевела взгляд на горелые ошметки.

Новое волнение прокатилось по стогу сена. Шшшух! Таньку накрыла тень, и сенная громада нависла над ней. Багрово-огненные плошки глаз оказались близко-близко от ее лица и… Щелк! Тоненький язычок пламени от Танькиной любимой зажигалки взвился между ними. Танька медленно опустила руку, поднося огонек к остаткам мочала.

Ахххшшш! – стог стал медленно оседать, будто складываясь внутрь самого себя, жуткие глаза отодвинулись от Таньки.

– Страшная вещь – надежда, Рада Сергеевна, – держа руку с огоньком у остатков горелого мочала, прошептала Танька, не отрывая пронзительно-сапфировых глаз от багровых плошек, тускло мерцающих в глубине стога. – Вот не было ее – и ладно, куда ж денешься. Но теперь она есть… и так просто ее потерять. Совсем, с концами… – Огонек придвинулся к остаткам старого мочала.

А-а-ашшша-а-а! – шорох стога был похож на крик, казалось, налетел ураган, безжалостно трепля торчащее во все стороны сено, снова смазанное, неразличимое движение… и словно отнесенный порывом ветра стог вдруг оказался далеко от Таньки, под самым амбарным окошком. Девчонка еще мгновение подержала огонек у ленточек мочала, потом удовлетворенно кивнула… отпустила рычажок, и огонь погас. Зажигалка демонстративно легла рядом с остатками мочала.

– Как думаете, у меня получится? – Танька взяла пучок свежих липовых лент и принялась неторопливо сплетать их между собой в жгут. Свободные концы мели пол – шшшур, шшшур… – Да вы расслабьтесь пока, Рада Сергеевна. Это дело долгое… – слишком туго скрученный жгут выскользнул у Таньки из рук. – Я еще ни разу не плела мочало. – Танька с пыхтением принялась раскручивать непокорный жгут обратно. Стог издал едва слышный скрип, на удивление смахивающий на человеческий стон. Совесть болезненно царапнула – совсем как пропавший разом с Иркой кот. Собственное поведение здорово походило на издевательство. Над беззащитным стогом сена. Ну что за интеллигентские штучки, а? Если вспомнить поведение самой Рады Сергеевны год назад, так эта ро́бленная ни секунды не переживала, когда использовала Ирку в своих целях или когда убрать ее решила. Влезших в разборки ведьм Таньку с Богданом наверняка бы тоже ликвидировала без малейших колебаний. – Хотя, конечно, многое изменилось за тот год, что вы… скажем так, вели растительный образ жизни. – Танька аккуратно принялась переплетать жгут заново. – Например, тогда мы совершенно не понимали, как сильно вы отличаетесь от обычных ро́бленных. – Шуршание сухих травинок прекратилось моментально, точно отрезало. Стог… вроде как замер и затаил дыхание. Даже сверкание багровых глаз притухло, будто они отползли в глубь сена. Танька хмыкнула. – Ро́бленная не может болтаться вдалеке от хозяйки… или хозяина. Ро́бленная не может вести собственный бизнес… если, конечно, хозяин не дал ей такого приказа и не выделил сил на… чем вы там занимались? Сбивали цены на закупку, поднимали на продажу? Заставляли бизнесменов писать на себя дарственные? – Танька скривила губы в улыбке бесконечного презрения. Стог снова зашуршал, точно зашипел. – Правда, Рада Сергеевна, надо иметь примитивное уголовное мышление, чтобы влезть в современный бизнес на таком… убогом уровне! У вас что, солома в голове? Э-э… сено. Уже тогда? – она посмотрела на стог, как строгая учительница на очень, ну безнадежно тупого школьника. – Не знаю, что вы там себе воображали, когда на компанию Иващенко замахивались, но неужели всерьез думали, вам это позволят? У него партнеры есть, которые бы сразу вами заинтересовались… Кстати, на них Оксана Тарасовна работает – вы с ней собирались тягаться? – Танька снова поглядела на стог и в очередной раз хмыкнула. Багровые плошки глаз стали большие-большие, как в японских мультиках. – Я-а-асно… То есть вы заявились к нам в город как в пустыню, выкрали для своих целей молоденькую ро́жденную… и даже не удосужились узнать – а есть ли тут другие такие же и чем они занимаются? Рисковый ваш хозяин… – задумалась Танька. – Своему подельнику вы ведь так и не сказали, кто он, но Аристарх в ту пору был уверен, что черт.

По стогу снова пробежал тихий шорох. Танька, конечно, совсем не разбиралась в эмоциях сухой травы, но был бы это человек, она бы решила, что он, стог (или она, Рада?), в общем, тихонько, едва заметно выдохнул, старательно пряча облегчение. Танька позволила стогу расслабленно осесть… и жестко припечатала:

– Только это не мог быть черт! Их в бизнес с молодых рогов вводят. Вы же со своими фокусами… – Танька снова скривилась, – …четко влезли между донецкими колдунами-скарбниками и западноукраинскими мольфарами[19]– как раз когда они готовились сцепиться за передел сфер влияния. Ни один черт такой глупости бы не сделал, даже заезжий! Что я, чертей не знаю?

Глаза у стога стали еще больше.

– Вот я и подумала… – Танька оставила свое рукоделие. – А может, вы и не знали ни про скарбников, ни про мольфаров… и похоже, про чертей с ро́жденными ведьмами как-то не очень?

Стог стал еще меньше, точно сжался, пытаясь прикинуться ма-аленьким и незаметным. Дескать, ничего не знаю, ничего не понимаю, сами мы не местные… Вот-вот. Об этом и речь. Под жадным взглядом обеспокоенного сена Танька возобновила плетение:

– Собственно, я уже знаю ответ, Рада Сергеевна. Ваш дом, он очень… откровенный. Даже несмотря на выкопанный Аристархом котлован под бассейн и пристройку с бильярдом.

Шшшшшаххх! – сено в стогу встало дыбом, как иголки у ежика.

– А вы не знали? – усмехнулась Танька. Ясно, Рада Сергеевна – самый шустрый стог сена на свете… но все же не настолько, чтоб по участку шляться. – Вы не должны на него сердиться, он же о вас так заботится! Солью вот пересыпает от мышек, сушит опять же… Так что небольшое вмешательство в архитектурный замысел Аристарху Теодоровичу можно простить.

Стог аж затрясся – Танькино заступничество его не впечатлило. А, пусть сами разбираются – если у них получится, конечно. Танька продолжила:

– Обычно в вашем поколении, Рада Сергеевна, если вдруг богатеют, строят дома двух видов: «дворец недоразвитый» или «замок приплюснутый». Такая вот претензия на мини-аристократизм: балы и охоты, шпоры и кринолины… Но вы построили пещеру. – Танька вплела в свое рукоделие еще пару ленточек. – Вот я и подумала: может, для вас аристократия – это крылья, хвост и чешуя? В Ирии вы были, это мы уже знаем. Может, вы и вовсе… не здешняя? – Руки Таньки замерли, и она пристально уставилась на стог. – У змеев тоже бывают ро́бленные? Может быть, змей, что пытался уничтожить Ирку раньше, чем она пройдет инициацию на острове Хортица, и был вашим хозяином?