– Мы подумали, вдруг вы еще не ели, – сказал молодой человек и обратился к Холлис: – Хьюберт просил ему позвонить.

– Я не готова, – отрезала журналистка. – Завтра.

– Так, вы у нас подаете еду. – Инчмэйл опустил тяжелую руку на плечо Олли, не давая ему ответить. – Если желаете продвинуться по службе, – он взялся за лацкан дорогого пиджака и слегка потрепал его, – учитесь не выходить за рамки служебных обязанностей.

– Я как выжатый лимон, – пожаловалась Холлис. – Надо срочно поспать. Завтра позвоню, Олли.

Она поднялась наверх. В небе уже разгорался рассвет, а дизайн спальни не предусматривал ни занавесок, ни жалюзи. Сняв джинсы, Холлис влезла на магнитную летающую кровать Бигенда, натянула покрывало на голову и практически тут же уснула.

– А может, оставишь свой номер? Или е-мейл? – с отчаянным видом умолял человек из команды Игоря.

– Да я все время переезжаю, – отозвался Тито, ища глазами фургон Гаррета за окном репетиционной студии, расположенной на втором этаже. – Сегодня здесь, завтра там.

И тут он заметил белый фургон.

– Ладно, моя визитка у тебя есть! – крикнул вдогонку новый знакомый, увидев, как Тито бегом устремился к выходу.

Вслед ему прозвучал гитарный аккорд, прощальные восклицания и голос Игоря:

– Эй, Тито!

А тот уже кубарем слетел по лестнице, выскочил на мокрый после дождя тротуар совершенно безлюдной улицы, рванул на себя пассажирскую дверцу и влез в кабину.

– Вечеринка? – с улыбкой поинтересовался Гаррет, съезжая с обочины.

– Это группа. У них репетиция.

– Ты что, уже в группе?

– Подменял одного...

– На чем играешь?

– На клавишных. Тот человек с Юнион-сквер – он пытался меня убить. Задавить машиной.

– Знаю. Пришлось задействовать местные связи, чтобы вытащить его из предварительной камеры.

– Так он теперь на воле?

– Его продержали что-то около часа. Обвинения сняты. – Гаррет притормозил у светофора. – Официальная версия: автомобиль потерял управление. Несчастный случай. К счастью, пострадавших нет.

– Был еще пассажир, – напомнил Тито, когда сигнал переменился.

– Ты его узнал?

– Нет. Но видел, как он уходит.

– Твой вчерашний неудачный убийца должен был выследить нас еще в Нью-Йорке.

– Это он оставил у меня на квартире «жучок»?

Гаррет покосился на соседа.

– Не знал, что ты в курсе.

– А мне кузен рассказал.

– Хорошо иметь столько кузенов, да? – усмехнулся Гаррет.

– Меня хотели убить, – напомнил Тито.

– Ну да, и это объяснимо. Похоже, наш приятель так разозлился, когда не сумел схватить тебя – или нас обоих – в Нью-Йорке, что здесь, когда ты возник перед самым носом, у него в голове помутилось. И потом, как было не перенервничать перед самым прибытием контейнера? Между прочим, за последний год мы уже не единожды наблюдали, как он выходит из себя. И каждый раз кто-нибудь страдает. Вот и наступила его собственная очередь. Хотя, судя по медицинскому заключению врачей «скорой помощи», твой преследователь цел и невредим. Так, несколько швов да крупный синяк на лодыжке. Он даже в состоянии сесть за руль.

– Там был вертолет, – сообщил Тито. – Я вскочил на платформу поезда и ехал, пока не увидел за забором силуэт жилого дома и уличные огни. Наверно, из-за меня сработали детекторы движения.

– Нет. Это он устроил, как только вышел из-под стражи. Что-то вроде общей тревоги. Поднял на ноги всю портовую охрану. И все потому, что увидел тебя на улице.

– Значит, мой протокол потерпел фиаско...

– Твой протокол, Тито, – ответил Гаррет с улыбкой, – чертовски гениальная штука.

– Куда едем?

– В отель. Пора спать. Завтра у нас большой день.

Сотовый Гаррета разбудил ее незнакомым рингтоном. Какое-то время Холлис лежала на магнитно-летающей кровати Бигенда, пытаясь сообразить, в чем дело, потом догадалась.

– Ох!

И, все еще барахтаясь в запутанной тине сна, принялась на ощупь искать источник гудения. Телефон обнаружился в переднем кармане вчерашних джинсов.

– Алло?

– Доброе утро, – сказал Гаррет. – Как себя чувствуете?

– Хорошо. – Она с удивлением поняла, что это правда. – А вы?

– Отлично, только жалею, что не дал вам поспать. Не желаете ли попробовать традиционный канадский завтрак рабочего? Тогда подъезжайте через полчаса. Хотим показать вам кое-что. Если, конечно, все прошло, как мы задумали.

– А как все прошло?

– Скоро узнаем. Возникла пара сложностей, но в целом прогноз положительный.

Интересно, что он имеет в виду? Неужели бирюзовый контейнер начнет излучать радиоактивные облака цвета «грязных» денег? Впрочем, в голосе Гаррета не слышалось особого беспокойства.

– Куда подъехать? Я возьму такси. Не знаю, вернули мой «фаэтон» или нет, но за руль меня что-то не тянет.

– Место называется «У Биини», – ответил молодой человек. – С тремя «и». Ручка есть?

Журналистка записала адрес.

Уже внизу, одевшись, она обнаружила на крышке лэптопа фирменный конверт «Синего муравья», подписанный от руки изящным наклонным почерком. «Ваша сумочка – или по крайней мере устройство – в данную минуту находится в почтовом ящике на углу Гор-стрит и Кифер-стрит. В настоящее время он огражден во избежание недоразумений. Всего наилучшего, О.С.». Внутри, соединенные элегантной скрепкой, лежали две сотни купюрами по пять, десять и двадцать канадских долларов.

Холлис убрала конверт в карман и отправилась на поиски спальни Одиль. Комната оказалась в два раза просторнее полулюкса в «Мондриан», разве что не притворялась внутренним помещением ацтекского храма. Одиль так звучно храпела, что прямо рука не поднималась ее будить. Перед уходом Холлис заметила у кровати на полу знакомое топорище, завернутое в бумагу.

Наружную дверь тоже пришлось поискать. Улица наслаждалась тишиной раннего утра. Окон квартиры Бигенда снизу было не разглядеть: так высоко вздымалось здание, и к тому же нижние этажи сильно выпячивались вперед. На одном из них за скошенными зелеными стеклами располагался гимнастический зал, где стройные как на подбор мужчины и женщины в изящных спортивных костюмах упражнялись на неизменно белых снарядах. Холлис это напомнило рисунки Хью Ферриса[183], посвященные идеальному городу будущего, хотя такое даже ему не пришло бы в голову. Прозрачный зал и добрые белые духи фабричных машин – это пожалуйста, но стеклянные криволинейные мостики, протянувшиеся на большой высоте к соседним башням...