– Черт, но куда ж он все-таки поехал – в Пулфорд или в Лоугилл? Дорога-то с развилкой. Начнем с Лоугилла, оттуда можно дать телеграмму, чтобы его задержали. Эй, кто там еще?

В гараж влетела Анджела, взбудораженная, без шляпы. Она сообщила всем загадочную фразу Бридона насчет автомобиля. Зная мужнино пристрастие к тайнам, она, не задумываясь, решила обратиться прямо к Лейланду, тем более что ее «Роллс» самая быстроходная машина в поселке.

– Вы правы, – кивнула она, услышав, в чем дело, – я отвезу вас обоих в Лоугилл. Садитесь в машину!

– Мистер Поултни, – сказал Лейланд, – будьте добры, сходите в конюшню, которая за гостиницей, там ждет мой человек. Объясните ему, что произошло, пусть идет на почту – в случае чего может и дверь взломать! – и по телефону предупредит Пулфорд и Лоугилл. Времени в обрез, надо спутать бринкмановские планы. Да, кстати, мой человек вас не знает и, не дай бог, примет за Бринкмана. Как подойдете к конюшне, обязательно громко скажите: «А вот и мы!»

– Опять меня ждут новые впечатления! – сказал мистер Поултни.

Анджела вернулась в гостиницу около одиннадцати, а поскольку она решительно заявила, что расскажет Майлзу о том, что произошло, только если он сообщит про свои новые идеи, никакого разговора в этот вечер не вышло.

– Я не то чтобы любопытна, – сказала она, – но мне очень хочется раз и навсегда отучить тебя от скверной привычки упрямиться.

– Ну что ж, – ответил Бридон, – если ты предпочитаешь пускаться в такие вот ночные экспедиции и купать в пыли мое имя вкупе с моей машиной, нам говорить не о чем.

На том все и кончилось.

Утром, когда они спустились в столовую, Лейланд уже сидел за завтраком. По его словам, он встал в шесть и уже успел навести множество справок.

– Должен признать, – добавил он, – миссис Бридон не виновата, что вчера мы его упустили.

– Эта женщина небось, как всегда, гнала сломя голову? – спросил Бридон.

– Вовсе нет, – запротестовала Анджела, – я просто немножко ее раскочегарила.

– Судя по указателям, до Лоугилла восемь миль, – сказал Лейланд, – но на самом-то деле побольше. Миссис Бридон одолела это расстояние минут за двенадцать с хвостиком, а, заметьте, уклон там гораздо круче, чем на Пулфордской дороге. Однако нам не повезло, лондонский поезд – единственный экспресс, который останавливается в Лоугилле, – отошел буквально перед тем, как мы подъехали. И, конечно, одному богу известно, отбыл ли на нем наш приятель. Машина, на которой он приехал, встретилась нам на шоссе, всего за несколько сот ярдов от станции, но у нас не было времени останавливаться.

– А что за машина?

– В том-то вся и дьявольщина… прошу прощения, миссис Бридон.

– Да, хреновина, что и говорить, – безмятежно поправила Анджела. – Машина была из здешнего гаража, и выехала она в тридцать пять девятого, прямо под носом у мистера Лейланда. Даже мистер Поултни с его сыщицкой прозорливостью и тот не догадался, что происходит.

– Понимаешь, – объяснил Лейланд, – нас хладнокровно, обдуманно обвели вокруг пальца. После обеда Бринкман позвонил в гараж и попросил владельца подъехать к поезду, который прибывает в Чилторп в восемь сорок. Назвался он Мерриком. Хозяин гаража, конечно, не спрашивал, откуда звонят: он часто ездит встречать пассажиров этого поезда и, разумеется, предположил, что и на сей раз кто-то приедет. А по дороге на станцию, над самым каньоном, такси остановил пешеход с чемоданчиком, который шагал в сторону Чилторпа, будто бы с поезда. Он спросил, за кем машина, не за мистером ли Мерриком, а потом сообщил, что очень торопится, так как хочет успеть в Лоугилле на экспресс. Хозяин, разумеется, не усмотрел в таком желании ничего подозрительного, да и времени оставалось в обрез, – словом, он поднатужился и домчал «мистера Меррика» к экспрессу. Только по возвращении в Чилторп до него дошло, что он наделал. Но увы! Никто нам теперь не скажет, остался ли Бринкман в Лоугилле или в самом деле сел на экспресс.

– Или уехал ночным поездом обратно в Пулфорд.

– Вот это нам удалось проверить совершенно точно: в Пулфорд он не возвращался. Что же до экспресса, то ясности нет, и для моих планов это катастрофа. Я предупредил Лондон, чтобы прибывающий поезд держали под наблюдением, и сообщил приметы Бринкмана, но толку наверняка никакого не будет. Через полчасика из Лондона телеграфируют, что поиски не дали результатов.

– А в пути экспресс нельзя было остановить?

– Я-то бы не прочь. Но поезд почтовый, вдобавок вагоны первого класса вечно битком набиты богачами. Будь поезд местный, хотя бы и вечером в субботу, я бы его задержал часика на два, вместе со всеми пассажирами, они потом разве что в газеты нажалуются. Если же остановить по случаю розыска преступника такой вот экспресс, а в итоге никого не найти, мигом посыплются запросы в палату общин. Да и положение у меня невыгодное, сам понимаешь. Я не могу доказать, что Бринкман убийца. По крайней мере, сейчас не могу. Если б он удрал на моттрамовском автомобиле, я бы арестовал его за угон, но он на кражу не пошел. Счет у миссис Дэвис и тот оплатил.

– Ты хочешь сказать, что он попросил счет вчера после обеда, а мы и знать не знали?

– Нет, он поступил хитрее: дал буфетчице два шиллинга и уехал, оставив деньги на комоде.

– А как насчет его саквояжа?

– Саквояж не его, а Моттрама. Свои вещи он унес в чемоданчике. Если не считать того, что он назвался владельцу гаража чужим именем, уехал он вполне en regle[60]. Тут сто раз подумаешь, останавливать ли поезд и брать ли этого человека под стражу. Ведь не исключено, что он скрывается где-то в Лоугилле.

В этот миг в столовой появился мистер Поултни. Старый джентльмен энергично потирал руки, с восторгом вспоминая вчерашние события; вы бы наверняка решили, что ему и завтракать незачем: он со вкусом обсасывал все, что пережил накануне.

– Какой день! – восклицал он. – Какой день! Я обыскал автомобиль и даже открыл без спросу часть его механизма. Меня подозревали в убийстве. Я караулил в гараже, на жутком сквозняке, потому что мне поручили схватить преступника. А в довершение всего я пошел к совершенно незнакомому человеку со словами: А вот и мы! Нет, жизнь уже ничем меня не удивит… Но где же мистер Эймс?

– Он доехал с нами до Лоугилла, – объяснила Анджела, – а там попрощался и ночным поездом вернулся в Пулфорд. Сказал, что должен срочно обсудить кое-что с епископом. Пижама и зубная щетка остались здесь, так что он, как и говорил, заедет за ними сегодня днем. Стало быть, вы его еще увидите.

– Удивительный человек! По натуре – хитрый судейский. Сразу распознал во мне склонность к размышлениям. Боже милостивый! Неужели миссис Дэвис угощает нас сосисками?

– Замечательно, правда? – сказала Анджела. – Должно быть, она почувствовала, что это надо отметить. И очень обрадовалась, что счет оплачен. По-моему, Бринки все же не самый противный из людей.