Наконец Калеб потерял терпение и сорвал с себя всю одежду, умирая от желания. Рэн парила на вершине блаженства. Все ее страхи канули в небытие. Она стала женщиной – женщиной, Калеба, которого желала и в котором нуждалась. Рэн с пылкостью отвечала на его ласки, приглашая Калеба разделить ее страсть.

Калеб наслаждался своей очаровательной партнершей, оттягивая момент кульминации. Он с радостью открыл для себя, что желания их совпадают. Рэн тянулась к нему, дрожа от ненасытного желания, тело ее инстинктивно выгибалось, томясь от всепоглощающей страсти. Из груди ее вырвался крик:

– Возьми меня! Владей мною! Сделай своей! Она привлекла Калеба к себе и позволила его плоти стать частью себя самой.

* * *

Спустя несколько часов Рэн и Калеб, обнявшись, сидели на палубе. Кругом стояла тишина.

– Ты действительно считаешь, что я была похожа на Морскую Сирену?

– На какое-то мгновение я в самом деле так подумал. Но существует только одна Морская Сирена и только одна Рэн. Понимаешь?

– Понимаю, – довольно проворковала она. – Ты любишь меня такой, какая я есть.

Калеб нахмурился, а потом рассмеялся.

– Именно это я и хотел сказать, но в твоих устах это звучит немного по-другому.

Рэн обняла его и ласково поцеловала.

– Калеб, расскажи мне, как там поживают мальчики на Яве? Не могу дождаться, когда снова увижу их. Когда я уезжала в Англию, Уинди был совсем крохой…

– Думаю, с тех пор, как я их видел в последний раз, они уже выросли на целую голову. Порой они так друг на друга похожи, что я едва могу различить их. Давай-ка проверим. Тор – самый старший – сильный, властный и вполне осознает свою ответственность за младших братьев. Затем идет Сторм, серьезный и любознательный, постоянно задающий вопрос: «Почему?» Третий сын – Рейн, – Калеб рассмеялся, вспомнив что-то. – Рейн вечно выражает недовольство тем, что его не замечают, но он самый упрямый из всех мальчиков. Порой мне кажется, что он сам находит неприятности, только бы привлечь к себе внимание, А Уинди пока ребенок. Он еще цепляется за юбки Сирены, но скоро все изменится. Я знаю один секрет!

При упоминании о секрете Рэн приподняла голову от плеча Калеба.

– Расскажи мне! Я обожаю секреты!

– Сирена ожидает еще одного ребенка. Сейчас они с Риганом, наверное, уже прибыли на Яву, чтобы там дождаться рождения малыша. Молю Бога, чтобы это была девочка. Теперь, когда я забираю тебя у них, Ригану нужна дочь.

– Интересно, как Сирена назовет девочку? Все мальчишки умудрились родиться во время самых страшных бурь за всю историю Явы.

– А чего ты ожидала, зная Сирену с Риганом? – спросил Калеб со смехом. – Но Риган сказал, что на этот раз не станет обращать внимания на погоду и, если родится девочка, назовет ее Фьюри.

– Фьюри, – прошептала Рэн, пробуя, как звучит имя.

Калеб снова улыбнулся.

– Риган получит свою дочь, она обязательно родится во время шторма, и назовут ее Фьюри ван дер Рис. Сирена проследит за этим.

* * *

Всю ночь команда «Морской Сирены» несла вахту, пристально вглядываясь в береговую линию.

– Что ты об этом думаешь, капитан? – шепотом спросил Питер, стараясь не разбудить Рэн, которая спала на руках у Калеба.

– Не думаю, что они вернутся ночью, но вот завтра – другое дело. Нас спасло то, что они не воины, а фермеры. Когда товарищи стали замертво падать к их ногам, многие предпочли скрыться. Только богу известно, сколько их вернется завтра утром. Никак не могу понять, как один человек может наделать столько шума, – Калеб покачал головой. – Трудно поверить, что Кифт послал на верную гибель невинных людей, только бы не пустить меня в Голландию с докладом… Если бы не отлив…

– Мы бы уже вышли в открытое море, – тихо закончил за него Питер. – Капитан, я…

– Я уже сказал, что ни в чем тебя не виню. Прилив унесет нас отсюда.

– Если люди Кифта не опередят его.

– Давай не будем сейчас об этом думать, – проговорил Калеб и вскоре задремал.

Когда первая жемчужно-серая полоска на горизонте возвестила о приближении рассвета, Калеб мгновенно проснулся и сразу же посмотрел на берег. Даже с такого расстояния можно было разглядеть снующие туда-сюда человеческие фигуры.

– До полного прилива осталось целых два часа, – мрачно заметил Питер.

У Калеб упало сердце. Их всех убьют. Он никогда не вернется в Голландию и никогда уже не заживет в любви и согласии с Рэн! На берегу суетились, по меньшей мере, пятьдесят человек, и с каждой минутой появлялись все новые и новые люди с оружием в руках.

– Капитан, смотри! Вверх по реке! Ты видишь? – взволнованно закричал Питер.

– О Господи! Вижу и не могу поверить своим глазам! – воскликнул Калеб, подбрасывая в воздух шляпу. – Это Сассакус!

– Сколько пирог ты насчитываешь, капитан?

– Две дюжины.

– Они идут нам на помощь. Никогда еще я так не радовался встрече с краснокожими! – хрипло заорал Питер.

– Питер, они не будут сражаться. Сассакус никогда не стал бы вмешиваться в распрю между белыми. Он ведет пироги, чтобы снять нас с отмели. Боже, я до конца дней не забуду этого зрелища! Свистать всех наверх! Приготовить канаты! Поторапливайтесь! Сассакус хорошо все рассчитал. Как только мы сойдем с отмели, прилив вынесет нас в море.

Затаив дыхание, Калеб наблюдал, как индейцы работали веслами, пересекая залив. Их бронзовые тела блестели от пота. Они окружили «Морскую Сирену», приняли сброшенные концы канатов и трудились на совесть, чтобы вызволить корабль из песчаной ловушки. Мощный крен – и «Морская Сирена» с плеском закачалась на волнах.

Индейцы не издали никаких счастливых криков, когда их усилия увенчались успехом. Их лица оставались невозмутимыми. Не было произнесено ни одного слова, лишь Калеб поднял руку над головой в радостном приветствии, а Сассакус ответил ему тем же. На этот раз Калеб знал, как назвать эту проклятую пелену, застилавшую глаза: то были слезы по другу, которого он никогда больше не увидит. Как отплатить долг отважному индейцу?

В уголке глаза Сассакуса засверкала одинокая слеза, и он, не стыдясь, смахнул ее. Калеб одновременно провел рукой по глазам.

– В другое время и в другом месте, Калеб ван дер Рис, мы снова станем братьями, – тихо произнес Сассакус.

И только Рэн, которая стояла рядом с Калебом, смогла расслышать слова капитана:

– Когда-нибудь разыщи меня в том другом мире, Сассакус, и мы вместе будем охотиться и ловить рыбу. Прощай, друг мой…