– Разговаривал.

– Они сказали тебе про Карлика?

– Сказали.

– Вот! – Кикимора удовлетворенно скрестил руки на груди. – То-то! Карлик. Он в этой кодле главный. Карх жрет тела людей, а Карлик получает их души.

– Ну и что? Слушай, Кикимора, ты-то тут при чем? Зачем мы плелись так далеко – ты что, мне это дома не мог сказать? Чего ты вообще лезешь в эту историю?..

– Я, между прочим, для тебя стараюсь. – В голосе Кикиморы появилась обида. – Задницу свою рву, чтобы помочь тебе. Я, оно конечно, понимаю, что ты великий воин, Последний Кимвер, и все такое. Что ты в таких самоявленных помощниках, как я, не нуждаешься. Только, по мне, знаешь что? Осел ты, Демид! Тупой осел. Гонору в тебе выше крыши и подозрительности, а еще неблагодарный ты ни на грош! Если б не я, тебя еще там в тюряге грохнули бы. А и выжил бы тогда, все равно менты бы тебя скрутили – и пикнуть бы не успел. Ты, Дема, недоносок еще! Тьмы от света отличать еще не научился. И понимать не понимаешь, когда перед тобой злыдень, а когда – друг настоящий! Можешь все свои победы одному себе приписывать, мне это по хрену. У меня от этого душа не заболит. Только теперя одному тебе в этом мире делать нечего. Тут на тебя такая армия ополчилась – у них-то раздоров нету, кому командовать, кому подчиняться. Ты даже помыслить себе не можешь, какая это силища! Они тебя сожрут, а ты даже понять не успеешь, что случилось. Тебе свою армию собирать надо, а ты заместо этого ото всех бегаешь, от друзей нос воротишь да гордость свою лелеешь непомерную...

– Дай лапу, – сказал Демид.

– Что?!

– Руку пожать тебе хочу. – Дема шагнул к ошарашенному Кикиморе и обнял его крепко.

Так они и стояли, облапившись, и тискали друг друга, и Кикимора даже положил голову на плечо Демиду и подвывал, а Дема гладил его по башке и повторял:

– Прости, брат. Прости, жизнь такая сволочная, что не веришь никому. Я правда рад, что мы встретились...

Демид еще не знал, кто такой Кикимора на самом деле. Но сейчас ему не было до этого дела. Он просто был рад, что Кикимора оказался его другом, а не врагом. Иметь такого врага, как Кикимора, было бы просто ужасно.

Да нет, нет, нет! Правда состояла совсем в другом! Демид не любил сознаваться в своих истинных чувствах, но на этот раз вынужден был это сделать. Правда была в том, что он чувствовал настоящую привязанность к этому уродливому, невероятному человеку. К Кикиморе. Демид Коробов, настороженно относящийся к замусоленному слову «любовь», не пускающий в мир свой никого, кроме самых дорогих и надежных людей, вдруг почувствовал, что он может полюбить этого полумонстра-получеловека.

Демид улыбнулся и покачал головой, не веря сам себе.

У него никогда не было брата.

– Пойдем, – сказал Кикимора, вдоволь наобнимавшись и даже смахнув пальцем с носа сентиментальную слезу. – Тебе ж чего сказали? Карлик сюда должен прийти. За этими душами. Уходить нам надо, пока не зашухерились.

– Нет уж, хрен этому Карлику! – Демид схватил тряпку, лежащую на полу, обмакнул ее в лужицу грязной воды и начал остервенело стирать знаки со стен. – Шиш тебе, Карлик вонючий! Сегодня ты без обеда останешься! – бормотал он, смывая со стен одного паука за другим. – Надо ж, чего выдумал, нечисть дьявольская, душами питаться. Я тебе попитаюсь, отродье ты адово, я тебе устрою дьяблотены из камамбера...

Кикимора сперва смотрел, на него как на ненормального, а потом выхватил из кармана носовой платок, заляпанный высохшими соплями почти до твердости фанеры, размочил его в луже и присоединился к Демиду.

– Слушай, Дема, а ты ведь молодец! Может, и в самом деле сработает?

– Сработает, обязательно сработает! – Дема, конечно, вовсе не был уверен в эффективности этого метода, но готов был сделать сейчас что угодно, чтоб хоть немножко досадить ненавистному и неизвестному Карлику. А главное, он чувствовал движение. С каждым стертым, размытым в кровавое пятно пауком слышался странный вздох облегчения – словно измученная, истощенная заключением душа выпархивала на свободу и в последний раз окидывала взглядом юдоль земную, перед тем как свободно вспорхнуть и унестись в новый мир, который люди называют Раем или Адом, понятия до сих пор не имея, что в действительности таится в этом самом загадочном из тонких миров.

И Демид был прав. Он здорово испортил настроение Карлику в тот день.

Карлик не любил, когда раскрывали его секреты.

Демид наотрез отказался идти назад тем же путем, каким они тащились сюда.

– Где мы сейчас находимся? – спросил он.

– Ну… – Кикимора замялся. – Если честно, то доверху совсем недалеко. Если б мы с тобой сейчас вверх полезли, то вышли бы рядом с Гордеевкой.

– Елки-палки! Это ж пять остановок на автобусе от нашего дома! Стоило два часа червяками извиваться, чтоб уйти так недалеко? Ты что, голову мне морочил?! Или тренировал просто, чтоб жизнь сладкой не казалась?

– Ты не понимаешь! – Кикимора смотрел встревоженно. – Не можешь ты сейчас поверху внаглую разгуливать. Свинтят тебя мусора как пить дать! В автобус он полезет! Совсем, что ли, крыша съехала?

– Тачку возьмем, – уверенно сказал Демид. – Ничего не случится. Под мою ответственность.

В глухом закоулке, около маленькой частной станции ремонта машин, крышка канализационного люка приподнялась, поползла в сторону, и оттуда показалась голова существа в дурацкой пластиковой шапке с опущенными ушами. Потом существо выползло на волю, оказавшись невероятно грязным человеком в джинсах и сырой рубашке, прилипшей к тощему телу. Оно опустило руку в люк и помогло выбраться на волю второму человеку, выглядевшему не менее экзотично. На нем были войсковой резиновый плащ, резиновые сапоги и перчатки, Лицо его украшали усы и наполовину отклеившаяся бородка.

Водитель серой тачки «ауди»-универсал коротал время обеденного перерыва, прислонившись к своей машине и лениво куря сигаретку Он усмехнулся, хотя, честно говоря, ему стало не по себе при виде этой парочки. Но потом ему и вовсе поплохело. Потому что парочка переглянулась и резво направилась к нему.

– Подвези, братан, – сказал один из них, с рожей такой исковерканной, словно припечатался ею об асфальт, свалившись с десятого этажа. – Денежку уплотим хорошую.

– Н-нет! – Водитель неожиданно стал заикаться. – Н-нет, ребята, извините. П-п-правда, не в обиду. М-м-машина сломалась. В-видите, ремонтироваться п-п-приехал.

– Слышь, братан, ты мне уши не топчи, в натуре, а? – Кикимора полез пальцем в нос и вытащил оттуда засохшую козявку, разглядывал ее с интересом и даже любовью. – Ты видишь, в натуре, кто перед тобой стоит? – Он показал водителю козявку, словно она должна была мгновенно разъяснить водителю все и вся. – Мы – спецподразделение, со спецзадания шкандыбаем. С преступностью, значит, ее налево, боролися. Таких, как ты, лохов защищал». Так что ежли ты, фраер, нас сейчас не повезешь, то мы твою лайбу арендуем именем Расейской Федерации. Потом повестку пришлем, где ее забрать. Цельность механизма, правда, опосля этого не гарантирую.