Изабелла чуть не вздрогнула, но сдержалась.

— Я не опасна для тех, кого люблю, миледи, — спокойно ответила она и улыбнулась. — Разве мы не сможем подружиться, миледи?

— У меня нет друзей, — сказала Вивиана Бретонская.

— Ах, — ответила Белли, — вот и ваша служанка с уксусом.

Принесли воду и золотой таз. Изабелла вымыла волосы Вивианы Бретонской ароматным мылом с запахом лилий. Волосы оказались очень грязными, и Изабелла теперь не удивлялась, почему они потеряли блеск.

— Что?! — воскликнула Вивиана. — Ты моешь их еще раз?

— Первый раз я только смыла грязь, миледи. А второй вернет им блеск, — сказала Изабелла, разбивая яйцо, смешивая его с мылом и тщательно натирая голову Вивианы.

— Я чувствую яичный запах! — сказала Вивиана, и ее служанка захихикала.

— Конечно же, миледи. Сейчас яйцо у вас на волосах, но если вы потерпите, — любезно проговорила Белли, — то скоро я его смою. Яйца очень полезны для волос.

— Не сомневаюсь, это рецепт твоей старухи матери, — саркастически произнесла Вивиана. — Пускай мой братец называет тебя своей женой сколько угодно, но если это не сработает, я позабочусь о том, чтобы тебя наказали!

— Влей уксус в большой кувшин с теплой водой, — спокойно велела Белли служанке. — Перемешай рукой. Вот так, хорошо. — Она ополоснула волосы Вивианы сначала чистой водой, затем — уксусом, а потом — снова водой. — Все готово, — сказала она служанке. — Вытри волосы своей госпоже полотенцем и расчесывай их, пока вся вода не стечет. Потом протри их шелковым лоскутом. И они снова станут блестящими. — И без лишних слов Изабелла вышла из покоев Вивианы Бретонской, незаметно улыбаясь.

— Я не позволяла ей уйти! — гневно воскликнула Вивиана.

— И все же, дорогая, она ушла, — пробормотал Хью. — Похоже, она очень независима. Я понимаю, почему она нравится твоему брату. Она кого-то напоминает мне, но, как всегда, не могу вспомнить. — Он засмеялся. — Впрочем, это ведь не важно, Виви. Правда?

— Я чувствую, что от нее исходит какая-то угроза, — настаивала Вивиана.

— Ты боишься, что она тоже колдунья и что ее магия сильнее твоей? — поддразнил ее Хью.

— Когда она говорит о любви, лицо ее светлеет, — сказала Вивиана Бретонская. — Нет такой вещи, как любовь, Хью! Есть вожделение, и страсть, и ненависть, но любовь?!

Ее не существует!

— Ну что ты, Виви! Конечно, существует! — возразил Хью. — Любовь — это солнце, а ненависть — луна, дорогая моя. Ты испытываешь любовь ко мне, иначе я давно бы надоел тебе и пошел по стопам твоих прежних любовников. — Он наклонился и поцеловал ее влажное плечо. — По-моему, все дело в том, что ты ревнуешь Гая: ведь ему удалось найти для себя маленькое счастье, никак не связанное с тобой. Я-то знаю, как ты любишь своего брата.

— Если она причинит ему вред… — угрожающе проговорила Вивиана.

Хью рассмеялся:

— Вивиана, когда же ты поймешь, что Гай гораздо сильнее, чем ты когда-либо была и когда-либо сможешь стать?

Из-за того, что в вашем роду имущество наследовалось по женской линии, ты, естественно, решила, что ты сильнее, но, малышка моя, это ведь не так! — Он поцеловал ее обиженно надутые губы. — И хватит браниться с этой Белли.

Зима тянулась долго. Море шумно ворочалось под стенами замка, лизало ледяными зелеными языками узкие гроты у подножия скал. Выпадали морозные, безоблачные дни, когда солнце сияло в небе ослепительно ярко; но чаще было пасмурно, туманно и сыро. В хорошую погоду Изабелла выезжала в поля вместе с сокольничими и тренировала птиц, уже заскучавших от безделья в своих клетках. Изабелле нравилось смотреть, как Купе парит в порывах холодного ветра.

— Если бы у нас были крылья, мы смогли бы улететь домой, в Лэнгстон, — однажды сказала она сокольничим.

Охваченная энтузиазмом, она забыла, что на сей раз вместе с ними был Хью. Алан и Линд обеспокоенно уставились на нес.

— А где это — Лэнгстон? — спросил Хью.

— Есть такое место в Англии. Когда-то мы там жили — Линд, Алан и я, — сказала Белли, зная, что он не станет расспрашивать подробнее, потому что на самом деле его это не интересовало. — Милорд Гай говорит, что вы потеряли память о том, как вы жили до приезда в Ла-Ситадель.

Неужели вы действительно ничего не помните? Ни жену, ни родных? Совсем ничего?

На мгновение Хью уставился на нее с любопытством, и сердце Изабеллы едва не выпрыгнуло из груди. Но Хью сказал:

— Порой у меня в голове всплывают какие-то образы, но они уходят так быстро, что я не могу ничего удержать.

Но ты не должна говорить об этом Виви, иначе она испугается.

— А какие образы? — мягко, но настойчиво спросила Белли.

— Большей частью — ловчие птицы. Потому-то Вивиана и держит их для меня, — медленно проговорил Хью. — Но иногда я вспоминаю еще каменную башню и реку.

Порой же я вижу как бы призраки людей, но не могу различить их лиц. — Он задумчиво улыбнулся и впервые за все это время стал похож на настоящего, прежнего Хью. Ее Хью. — Я знаю. Белли, что не занимал никакого важного положения, иначе за мной бы уже кто-нибудь приехал. Ах, ты только взгляни на своего кречета! Как он парит, этот дьяволенок!

После Изабелла сказала сокольничим:

— Не пытайтесь убедить меня, что к нему никогда не вернется память! Я уверена, что это возможно! Мы обязаны помочь ему, и я должна узнать, чем она его поит, чтобы он ничего не мог вспомнить.

— Я подружился с одной молоденькой служанкой, которая прибирается в ее комнатах. Ее зовут Жанна, — сказал Линд. — Так вот, Жанна говорит, что каждое утро, перед тем как лорд Хью встает с постели, ему приносят маленькую серебряную чашу с каким-то напитком. Жанна говорит, что это — укрепляющее снадобье, чтобы лорд Хью не потерял мужскую силу, ибо леди Вивиана ненасытна в своей страсти. — С этими словами Линд залился румянцем смущения.

— Должно быть, это оно и есть! — воскликнула Изабелла. — Линд, Жанна должна выяснить точно, что ему подают в этой чаше. Скажи ей, что ты тоже хочешь выпить этот напиток, чтобы больше заниматься с ней любовью.

Другого способа я не вижу!

— Даже если вы узнаете, что в этой чаше, — напомнил ей практичный Алан, — до как вы сможете помешать ей поить его этим зельем?

— Я не знаю, — сказала Белли, — но обязательно придумаю! Разве мы уже не продвинулись достаточно далеко, друзья мои? Теперь мы наверняка победим!

— Я постараюсь сделать все, что смогу, — сказал Линд, — но не забывайте, госпожа: я не должен спешить с этой девушкой, иначе она заподозрит неладное. Мне надо ухаживать за ней по-настоящему, чтобы она выдала мне тайны своей хозяйки. — Он вздохнул. — Вы ведь не расскажете об этом Агнессе, когда мы вернемся домой, госпожа? Ей это не понравится.