В том же октябре Фил и Тесса прилетели в Сан-Франциско на четыре дня, чтобы завершить развод с Нэнси. Опека над Изой была присуждена Нэнси. Учитывая географическую удаленность, юный возраст Изы и повторяющиеся трения между бывшими супругами, Фил почти не виделся с Изой до конца семидесятых, что очень его мучило. В отличие от договоренностей с Энн, Фил регулярно посылал алименты Нэнси – сто долларов каждый месяц, согласно решению суда.

Несмотря на два года бездействия, писательская карьера Фила шла неплохо. Хорошие новости пришли в виде визита его парижского редактора Патрика Дювика, чье издательство Éditions OPTA[203] опубликовало большую часть работ Фила. (Устойчивые иностранные продажи, особенно во Франции, Англии и Германии, материально поддерживали Фила, несмотря на его неспособность продать новый роман с 1970 года.) Дювик говорил о возможности сценария на основе «Убика», который некоторые французские критики рассматривали как шедевр патафизики. Вскоре после этого Фил дал интервью (вместе со Спинрадом) на лос-анджелесском радио KPFK FM. Будет также восхищенное упоминание о его творчестве в эссе Томаса Диша в антологии The Ruins of Earth[204] и в исследовании жанра научной фантастики Брайана Олдисса Billion Year Spree[205].

Тесса и Фил обсуждали переезд в Ванкувер или в Зону Залива, но Фуллертон продолжал удерживать их. Как Фил «серьезно» писал в декабрьском письме Роджеру Желязны: «Нет ничего более обнадеживающего для того, кто прошел через острый кризис идентичности, чем чистый пластик квартир, улиц, ресторанов и мебели. Здесь ничто не стареет, не изнашивается и не пачкается, иначе придет полиция и убьет. Я не уверен, вернул ли свою идентичность, а если да, то та ли она самая (я полагаю, на оба вопроса ответ – «нет»)».

Затем, в ноябре, Фил узнал, что Станиславу Лему удалось после напряженной борьбы устроить публикацию в Польше перевода «Убика». Эта новость взволновала Фила, который понял, что придется поехать в Варшаву, чтобы получить и воспользоваться любыми лицензионными платежами. Поездка так никогда и не осуществилась, но состоялась короткая переписка Фила и Лема. Одной из тем было эссе Лема 1972 года «Научная фантастика: безнадежный случай – с исключениями», и этими исключениями были только произведения Филипа К. Дика. Фил объяснял элементы халтуры, «трэша», отмеченные Лемом в его работе:

(Когда «Убик» был опубликован в Польше в 1975 году, Фил был возмущен тем, что усмотрел нарушение обещаний относительно лицензионных платежей, и (несправедливо) обвинил в этом Лема[206]. По принципу «око за око, зуб за зуб» Фил выступил за исключение Лема из Американской ассоциации писателей-фантастов[207] на том основании, что Лем – почетный, не платящий взносы член – нарушил правила Ассоциации, запрещающие почетное участие в случае возможности получения регулярного платного членства. Лем, который публиковался в США, мог и должен был платить за членство. Фил был не одинок в заявлении этого протеста – Лем вызвал гнев нескольких представителей Ассоциации своими критическими комментариями творчества американских писателей-фантастов – и почетное членство Лема было в конечном счете отозвано.)

Теперь, когда он поселился с Тессой, писательская энергия Фила вернулась в конце 1972 года в полную силу – впервые за последние два года. В ноябре 1972 года он написал Дишу: «Если бы [Тессы] не существовало, мне пришлось бы, в конце концов, выдумать ее, ради выживания. […] Мой мотив для того, чтобы еще раз взяться за писательство, в том, что я должен иметь нечто, чтобы посвятить ей».

Его первым проектом стало завершение романа «Пролейтесь, слезы, сказал полицейский», который лежал неоконченным с августа 1970 года. После «Пролейтесь…» Фил написал свой первый рассказ после 1969 года: «Скромная награда хрононавтам». Затем он вернулся к «Помутнению» – с кратковременным перерывом на борьбу за выживание. В конце 1972-го Фил подхватил двустороннюю пневмонию. Все выглядело настолько плохо, что Смерть пришел[208] за Филом: