естественные науки. По словам Пипса, он любил наблюдать вскрытие трупов умерших; вместе со своим кузеном Рупертом он увлекался химическими опытами и за неделю до смерти занимался перегонкой ртути. Во дворце он завел комнату, где хранились всякие диковины, собранные как в Англии, так и за границей. Не было такой области знаний, которой бы он не интересовался — посещал фабрики, обожал корабли и сам плавал на яхте, увлекался модными астрономическими теориями. Карл покровительствовал литераторам и особенно драматургам и сам играл в любительских спектаклях. Прекрасно разбирался в архитектуре и лично руководил перестройкой Лондона после Большого пожара 1666 года. Он также собирал картины и редкие книги.

Карл много занимался спортом, пока его здоровье не пошатнулось из-за распутной жизни. Он играл в теннис, много ходил пешком, превосходно танцевал, но больше всего любил охоту и конные состязания. В Ньюмаркете и других местах он постоянно посещал скачки и положил начало любви английского высшего общества к этому виду развлечений. Вообще он был типичным английским джентльменом в своем увлечении лошадьми, гончими и лисьей охотой. Народ любил его — несмотря на расточительство и неподобающее поведение, этот веселый монарх казался всем избавителем от унылой пуританской деспотии. Король сквозь пальцы смотрел на коррупцию и прочие недостатки своих приближенных, но не из милости к ним, как Яков, а из лени и цинизма. «Всего не украдут», — говорил он. Все его царствование, несмотря на войны и природные катаклизмы, пролетело как один сплошной праздник, и лишь потом англичане увидели, как дорого — во всех смыслах — оно обошлось. Про Карла говорили: «За всю жизнь он не сказал ни одной глупости и не сделал ничего умного».

В феврале 1642 года Карл со своим гувернером Херефордом бежали на север вслед за королем и примкнули к армии роялистов. Принца формально назначили командовать полком, но ни по возрасту, ни по характеру он не подходил для этого, и в сражении при Эджхилле он и его младший брат Яков оказались в окружении и едва не попали в плен. После этого ему уже не доверяли командования, а оставили при отце. Вместе с королем он осенью 1643-го совершил неудачный поход на Оксфорд и при отступлении заболел корью, от которой едва не умер. После этого он остался в Оксфорде, где новый гувернер, граф Беркшир, пытался продолжить его прерванное обучение. К этому времени относится анекдот: как-то принц столкнулся на улице с пленным парламентским офицером и узнал, что его ведут на допрос к королю. «Лучше повесьте его скорее, пока отец его не помиловал», — посоветовал Карл. Королева Генриетта не верила в победу роялистов и не раз пыталась добиться отъезда принца из Англии, для чего собиралась женить его то на дочери принца Оранского, то на португальской инфанте. Однако Карл уклонялся от всех предложений — то ли из нежелания покидать отца в трудную минуту, то ли из отвращения к брачным узам, которое он всегда проявлял.

Роялистская армия терпела поражения, и король ради безопасности сына отослал его в Бриджуотер, номинально поручив ему командование войсками в западных графствах. 4 марта 1645 года отец и сын расстались навсегда, и Карл с тремя сотнями всадников и верным советником Эдвардом Хайдом покинул Оксфорд. По словам Хайда, принц вначале действовал разумно и пытался с помощью своего военного совета наладить оборону на западе, но позже «попал под дурное влияние» и начал грубо обращаться с членами совета и принимать решения без совета с ними. В итоге король отстранил его от командования, и принц уехал в маленький городок Барнстейпл. Там его и застало известие о разгроме королевской армии при Нэсби. В июле победоносные войска Фэрфакса двинулись на запад, и принц бежал в Корнуолл и получил там письмо отца, где ему приказывалось в случае опасности немедленно уезжать во Францию и находиться там вместе с матерью, «которая пользуется полной властью над вами во всем, кроме религии»[108].

Однако военный совет возражал против отъезда принца, поскольку это лишало роялистов их знамени. Девонширские дворяне считали, что Карл должен вступить в переговоры о мире с парламентом; он попытался это сделать, но вождям парламентских сил нужна была только безоговорочная капитуляция. Однако военные действия пока обходили запад стороной, и даже после взятия Бристоля в сентябре военный совет роялистов не терял надежды сохранить на этой территории власть короля. Вскоре вспыхнула ссора между роялистскими генералами Горингом и Гринвиллом, один из них бежал во Францию, а другой сдался противнику. Несмотря на поступающие от короля требования отъезда, Карл продолжал оставаться в Англии, надеясь сплотить разрозненные отряды роялистов и с ними освободить Эксетер, осажденный армией парламента. В конце концов он обосновался в замке Пенденнис на самом западе Корнуолла; 2 марта, когда армия Фэрфакса уже подошла на расстояние двадцати миль, принц сел на ждущий его фрегат и отплыл на острова Силли. Остатки его армии под командованием Хоптона тут же разбежались.

Больше месяца Карл вместе с Хайдом и Калпеппером прожил на уединенных островах, время от времени получая письма от парламента, который «со всей любовью и терпимостью» приглашал его приехать в Лондон. В то время большая часть депутатов еще надеялась сохранить монархию и была не прочь сделать принца конституционным королем. Но Карл всякий раз отвечал, что не может приехать без согласия отца, который воевал на севере. В апреле острова были окружены сильным парламентским флотом, но, к счастью для принца, налетел шторм и рассеял вражеские корабли. Советники решили больше не испытывать судьбу, и скоро принц уже был на острове Джерси, откуда он собирался отправиться во Францию. Надо сказать, что он был не таким уж одиноким изгнанником, как сам рассказывал позже, — на Джерси с ним было триста человек свиты, включая прачек, портных и ювелиров. 5 мая король сдался шотландцам в Ньюарке, и положение роялистов стало бесперспективным. Только тогда Карл покинул Джерси и отплыл в Париж, где его ожидала мать. Хайд и другие сторонники принца не последовали за ним, а отбыли на север, чтобы до конца быть с королем. Так закончилась первая глава политической карьеры Карла.

В Париже королеву-изгнанницу с сыном ждал вежливый, но достаточно холодный прием. Кардинал Мазарини, фактический правитель Франции, вовсе не желал быть вовлеченным в войну с английским парламентом на стороне короля. Не хотел он и принимать тысячи роялистов, которые неизбежно должны были явиться во Францию вслед за принцем. Сначала Карлу отказали в пособии, о котором просила мать, потом не взяли в кавалерийский полк Карла Орлеанского; в то время он заболел малярией и долгое время мучился от ее последствий. Два года его жизни в Париже пролетели довольно весело в