Тот же трюк с перерывом на техобслуживание сработал и в Торговом зале. Шотар сидела на руках Пепла почти неподвижно, только как-то странно начала подергивать носом и топорщила уши, а еще из пасти собачки вырывалось утробное и крайне злобное рычание, больше подошедшее бы цепному псу, нежели мелкой обаятельной моське.

Что-то явно мешало собачке функционировать в привычном следопытском режиме. Первой сообразила Гилиана и потребовала ответа у ведущего реестр перемещений хранителя. На сей раз это был средних лет и пропорций мужчина, непримечательный ничем, кроме сосредоточенного взгляда и богатого складками морщин лба.

– Каких животных переправляли через портал для жертвоприношений?

– Альского корса, зиверру, барса и малого красного дракона, – отчитался хранитель, даже не заглянув в реестр. И то правда, не каждый день через порталы в массовом порядке зверей таскают, такое не грех и запомнить.

– Корсы, – кивнула Владычица. – Их запах нагоняет панику на собак. Нюхачка умна, но инстинктивный ужас действует и на нее.

– Мы нашли похитителя, мама? – нахмурил каштановые брови Инзор.

– Весьма вероятно, – согласилась Ана и очень нежно пошевелила пальчиками, заворачивая собачку в покров успокоения. После чего спросила зверька: – Шотар, ты чувствуешь запах Ники?

Ушки и шерстка собачки перестали топорщиться, а неконтролируемая дрожь пробегать по маленькому тельцу. Зеленоглазая интеллектуалка, освободившись от насланного страха, сосредоточилась на работе. Аккуратно потопталась лапками по рукам Пепла и утвердительно тявкнула.

– Какой портал? – спросил альсор, опередив мать.

Шотар четко развернула голову в сторону юго-западного портала, первого в шахматном ряду зала, и издала еще один конкретный «ваф!».

– Кто-нибудь проходил этим порталом сегодня? – вежливо уточнила Владычица у хранителя, не воспринимавшего беседу высокопоставленных визитеров благодаря чарам отвлечения, заготовленным Аной.

– Сопровождающий и звери для жертвоприношений на Дни Схождения, Владычица, – вежливо повторил мужчина.

– Значит, все-таки Узар или очень тонко играющие на его подставу, – резюмировал Глеану, теребя тонкими пальцами прядь волос, казалось состоящую из сплошных узлов.

– Владычица, прошу твоего дозволения продолжить преследование! – хрипло обратился к Гилиане Дарет, поклонившись согласно правилам этикета.

Все сыновья моментально последовали примеру наемника, спохватившись, что бросаться очертя голову без официального или хотя бы неофициального дозволения на территорию условно дружественного мира – не самая лучшая идея.

– Пепел, Искра, идите, – согласилась Ана, кивнув в знак дозволения и телохранителю Вероники, оставшемуся без вверенного его заботам тела. – Глеану, ты нужен мне здесь!

Золотоволосый альсор тихо взвыл от досады, а вот у наемника, напротив, несмотря на снедающую душу тревогу за непутевую девочку, стало чуть-чуть спокойнее на сердце. Ему дозволяли исправить ужасную ошибку, приведшую к похищению Ники. Если бы он ничего не сказал юной хозяйке о шантажисте и исчезновении Илы, если бы не согласился сопровождать Видящую в город, все могло сложиться иначе. Дарет чувствовал вину. То, что вина эта делилась с сыновьями Владычицы, не усмотревшими в похищении ничего, кроме наглой жажды наживы, и то, что удалось спасти горничную, не умаляло тяжести личного просчета воина, отвечающего головой за жизнь и безопасность Ники.

Выданные хранителем браслеты-пропуска, служащие активаторами портала, сжали запястья команды спасателей. Оружие при мужчинах имелось, потому тратить времени на сборы никто не стал. Не стоило увеличивать отставание от похитителя. Пока оно составляло всего несколько десятков минут. За этот срок из Торгового дома, куда открывался портал на Узаре, скрыться невозможно, тем более с массивными клетками, где беснуется живой товар. Поди сначала утихомирь зверье, обыкновенно не слишком любящее перемещения между мирами. И «не слишком» – это еще мягко сказано.

– Привезите ее назад, – попросила Ана, поцеловав каждого из сыновей в лоб. Высокой женщине для этого пришлось лишь привстать на цыпочки. Она подняла руку в жесте пожелания удачи, осеняя всех троих, в том числе наемника, кругом.

Ослепительно-бирюзовое пламя охватило спасателей при проходе через портал в другой мир.

Было душно, влажно, темно и тесно. Рука, поднятая вверх, не смогла даже разогнуться, а будучи отведенной в сторону, распрямилась на треть, вторая, вытянутая в другую сторону, – не более чем на четверть. Пальцы ног упирались в преграду. От духоты и странных запахов кружилась голова, а еще где-то раздавался противный скрип. Ника совершенно не понимала, где она оказалась и почему. Последнее, что помнила девушка, прохлада и полутьма каменного погреба, куда они с Даретом пришли в поисках Илаианы.

Мысли были тяжелыми, неторопливыми и какими-то укутанными в вату. Думать нормально не получалось. Лежать было жестковато и колко, а еще, кажется, ее куда-то везли, не слишком заботясь об удобстве. Когда неизвестный транспорт тряхнуло, то голова против воли повернулась, уткнувшись в сено, если судить по запаху и размерам уколовших щеку сухих травинок. А еще кто-то ходил над Никой, отчего наверху поскрипывали доски. Странно поскрипывали, будто ходило-танцевало какой-то странный танец сразу несколько человек, и кроме скрипа раздавалось чье-то тяжелое дыхание. Неопознанное средство передвижения снова встряхнуло, сверху раздался негодующий рык.

«Там не люди, там какой-то зверь! Так вот что это за танец!» – осенило пленницу.

В детстве ее однажды водили в передвижной зверинец. Это первое и единственное посещение запомнилось удушающей вонью, удручающим видом грязных, худых зверей и их бесконечным танцем по тесным клеткам. Вперед-назад, вперед-назад, без перерыва, без устали. Туда – обратно, туда – обратно. Тогда маленькая Ника расплакалась от жалости к пленным зверям так громко и горько, что матери пришлось увести ее из «веселого» местечка как можно скорее.

Частичное уяснение деталей не слишком способствовало воссозданию картины происходящего в целом. Что именно следует делать, девушка сообразить не могла. Орать и долбить в доски? Животные плохо реагируют на крики, и такая акция неизвестно чем может обернуться. Судя по тому, как поскрипывали и даже немного прогибались массивные доски, ходивший наверху зверь был тяжел. И почему-то Ника сильно сомневалась, что ее сосед по клетке травоядный.

Поскрипывание, ощущение непрекращающегося движения, удушливый запах травы, перемешивающийся с запахом зверя в странный коктейль, и темнота сделали свое дело.

«Так вот ты какой, гроб на колесиках», – успела вяло сыронизировать Ника и ухнула в тяжелую дремоту прежде, чем успела разработать хотя бы первый пункт примерного плана действий.

Очнулась девушка от скрежета, злобного рыка наверху и сильного притока свежего воздуха. Одна из двух досок, нащупанных сбоку, была убрана, и как раз убиралась вторая. Там, на свободе, было еще светло, но, судя по багряно-оранжевым краскам кромки горизонта, день клонился к закату. Кроме рыканья зверей слышался лишь неумолчный шелест невысокой травы с красивыми лиловыми метелками, а еще перед клеткой стояли две ноги. Мягкие темные полусапожки, штаны, меч на перевязи, кажется, ноги принадлежали мужчине. Раздавшийся откуда-то сверху тихий голос тоже.