Не успел он захлопнуть дверь и подпереть ее плечом, как доски над его головой разлетелись в щепки и в проеме показалась отливающая зеленым рука, на ощупь пытающаяся обнаружить свою жертву. Отпрыгнув от двери, Штрауб ударился о штурвал и увидел, как дверь окончательно развалилась от легкого удара металлической руки. В следующее мгновение в дверном проеме показались гротескные матово-зеленые очертания статуи Свободы. Громадина смотрела прямо на Штрауба. Войдя в рубку, она вытянула вперед руку, но чуть помедлила, прежде чем схватить его. Со стороны казалось, что она не знает, как ей поступить. Опустив руку, статуя подняла свой металлический факел, приняв такую же позу, как и оригинал. Внезапно Штрауб увидел, что огонь был настоящим. И горел по-настоящему. Влажный холод сменился удушающим жаром. По стенам потянулись кроваво-красные отблески пламени. Та часть рубки, в которой стояла медная женщина, начала гореть. Раскаленные добела искры сыпались с факела на пол.

Штрауб продолжал пятиться, вслепую шаря вокруг руками. Нащупав бутылку виски, он задумался, не стоит ли бросить ее в голову металлическому монстру, но затем все же швырнул ее прямо в огонь. Окно рубки со звоном разбилось, и Штрауб почувствовал холод и влагу тумана. Языки пламени становились все выше, а факел в ладони статуи зашипел.

Штрауб, закрыв лицо руками, прыгнул в окно. Осколки стекла впились ему в куртку и руки, к тому же он ударился боком об оконную раму. Упав, Штрауб перекатился на палубу, но настолько сильно ушибся головой, что на мгновение потерял сознание.

Но кошмар еще не кончился. Словно сквозь шелковые покрывала, Штрауб увидел, как загорелась крыша рубки — намного быстрее, чем должна была бы. Остатки стекла в окне разлетелись от удара статуи. Рядом со Штраубом на палубу упал горящий штурвал и огненным колесом покатился прочь. Обломки досок посыпались вниз. И на фоне всего этого хаоса вновь возникла ужасная зеленая фигура, размахивающая своим факелом.

Она протянула к Штраубу свободную руку, и тот, с визгом вскочив, опять споткнулся, но в падении успел схватиться за поручни и, ударившись грудью, перекатился на спину. Металлическая рука, сложенная в кулак, с треском пробила доски палубы, и что-то раскаленное, невероятно горячее мелькнуло рядом с его лицом, оставив ожог на щеке. Крича и отбиваясь, Штрауб вскочил на ноги и прислонился к поручням. В этот момент холодная рука сжала его плечо.

Ужас придал Штраубу сверхчеловеческие силы. Он замолотил кулаками по лицу медной женщины и каким-то чудом сумел вырваться из ее хватки. Однако по инерции его понесло назад. Ударившись спиной о поручни, он охнул от боли, а затем, взмахнув руками, упал за борт. Но прежде чем захлебнуться, Штрауб успел увидеть, как его странная преследовательница наклонилась вперед и, потеряв равновесие, навалилась на поручни, смяв их весом своего тела.

Живой двойник статуи Свободы, словно камень, упавший с неба, ушел под воду рядом со Штраубом и быстро погрузился на дно.

— Вот хорошо-то! — Похлопав себя обеими ладонями по животу, Рольф удовлетворенно ухмыльнулся и рыгнул так громко, что даже гризли покраснел бы от стыда.

Метрдотель, уже два часа стоявший в трех шагах от нашего стола и пытавшийся держать себя в руках, чуть не расплакался от злости. Я с упреком посмотрел на Рольфа, но тот лишь усмехнулся. При других обстоятельствах я бы, наверное, даже получил удовольствие от подобного зрелища, но мы и так уже привлекли к себе достаточно внимания. Ресторанчик, в который я привел Говарда и Рольфа, явно был не того уровня, что моя гостиница, но людям, выглядевшим как Рольф и Говард, здесь было делать нечего. Работники ресторана и усач, бывший, судя по всему, хозяином заведения, смотрели на нас с неодобрением.

Я улыбнулся несчастному метрдотелю, намекая на неплохие чаевые, и, вновь повернувшись к Говарду и Рольфу, взял в руки стакан, но пить не стал. Мы сидели тут уже часа два, и сейчас в моей руке был седьмой или восьмой стакан хереса. Я не был пьян, но заметил, что у меня постепенно стал заплетаться язык, а мысли начали путаться. Помня о том, что нужно быть предельно осторожным, я поставил стакан с вином на стол и попросил метрдотеля принести мне лимонада. Большую часть этого времени Говард и Рольф занимались тем, что впихивали в себя одно блюдо за другим, а я говорил и говорил, так как Говард дал мне понять, что сперва я должен рассказать ему о своих приключениях. Итак, я поведал ему обо всем, что произошло со мной, вплоть до прощания с Сидящим Быком, который решил не сопровождать Коди в гастролях по Европе и вернулся к своему племени, чтобы воссоединиться с богами. Не забыл я рассказать и о том, как мы с Баффало Биллом, Энни и Присциллой ехали в Нью-Йорк.

При упоминании имени Коди, Говард с любопытством поднял голову.

— Билл Коди? — переспросил он. — Знаменитый Баффало Билл сейчас в Нью-Йорке?

Я с гордостью кивнул.

— Ты хочешь с ним познакомиться? — спросил я. — Я могу это устроить. Но сперва нам следует посетить какого-нибудь хорошего портного. — Недовольным взглядом я окинул их с Рольфом одежду.

Грустно улыбнувшись, Говард глубоко затянулся сигарой.

— Да, наша одежда действительно не вполне соответствует тому образу жизни, к которому я привык, — произнес он, осматривая свои брюки.

На этом тема была закрыта. Говарду каким-то образом удалось отмолчаться по этому поводу, и я, поразмыслив, решил все-таки выяснить, что с ними произошло.

— Что случилось, Говард? Где вы были все эти недели и почему… вы так выглядите?

Печально усмехнувшись, Говард поспешно переглянулся с Рольфом и выдул на меня облако синевато-серого дыма.

Я демонстративно закашлялся, но он не обратил на это ни малейшего внимания.

— Мне пришлось на некоторое время удалиться, чтобы… восполнить силы, — с загадочным видом заявил он. — И не спрашивай меня, куда или почему. Я не мог бы тебе сказать этого, даже если бы захотел.

— Но ты не хочешь.

— Нет. — Говард улыбнулся. — Не говоря уже о том, что я не могу этого сделать. Но поверь, это было необходимо. Если бы я этого не сделал, то умер бы. Впрочем, я и так почти умер, — прошептал он.

— И что потом? — продолжал настаивать я. — Что же произошло?

Поерзав на стуле, Говард сделал еще одну затяжку и спрятался за клубами дыма.

— Нам… не повезло, — запнувшись, объяснил он. — После нашего возвращения из того места, о котором я поклялся молчать, что-то пошло не так, как я рассчитывал.

— Это видно, — заметил я. — И что?

— Мы были разорены, — буркнул Рольф.

— Я выразился бы немного иначе. — Говард снова улыбнулся. — Но это вполне соответствует сути того, что произошло. Мы добрались до Нью-Йорка, как я и планировал, но при этом остались совершенно без денег.

— Если это все, — с облегчением произнес я, — то я с удовольствием подкину тебе пару фунтов.

Говард вздохнул.

— К сожалению, этим наши беды не ограничились, — признался он. — Деньги — не такая уж большая проблема, мальчик мой. Рольф со своей силой и я со своим не таким уж плохим образованием за пару недель заработали бы достаточно денег, чтобы жить в свое удовольствие. Проблема в наших документах.