— Ты не прав. Это дело принципа.

— Для тебя это, может быть, и дело принципа, но для Билы Хурумы… Для него дело принципа — сохранить империю.

— Но он здесь, на реке, — возразил Кису.

— Ну и что?

— Стало быть, ты ошибаешься.

— Возможно.

— Думаешь, он преследует тебя? — спросил Кису.

— Нет. Я для него — пустое место.

— В таком случае, — подытожил Кису, — он преследует меня.

— Наверное. Наверное, ты прав.

Кису с довольной улыбкой направился к берегу.

— Разденься, — приказал он Тенде.

— Да, господин.

— Иди за мной.

— Да, господин.

— Вы все тоже, — сказал он.

Вслед за Кису и Тенде мы с трудом выбрались на середину реки. Напротив водопада из воды выдавался широкий плоский камень, на который мы и взобрались. С него была хорошо видна река и флотилия Билы Хурумы.

— Что ты хочешь со мной сделать, господин? — со страхом спросила Тенде.

— Я хочу, чтобы ты танцевала обнаженной. — Кису подтолкнул рабыню ближе к краю камня, лицом к реке.

Тенде дрожала; из одежды на ней были лишь ниточки дешевых бус.

— Била Хурума! — прогремел Кису. — Я — Кису! Со мной Тенде, которую прочили тебе в жены! Я похитил ее у тебя! Я сделал ее своей рабыней!

Если Била Хурума и был на одном из кораблей, он никак не мог слышать Кису. Расстояние было чересчур велико. Находись он всего в полусотне ярдов от нас, он все равно ничего не услыхал бы из-за рева водопада. Более того, флотилия была так далеко, что никто не смог бы нас разглядеть. Мы хорошо видели только большие гребные галеры; каноэ казались с такого расстояния просто щепками. Мы сами, следовательно, были для них не больше булавочной головки. Во дворце Билы Хурумы я ни на ком не видел очков строителей. Шаба наверняка привез такой инструмент с острова Ананго. Вот почему его так трудно захватить врасплох.

— Это Тенде! — разрывался Кису, перекрикивая грохот стремительно катящейся воды. — Она должна была стать твоей женой! Я увел ее у тебя! Я ее присвоил! Сейчас ты увидишь, как пляшет моя голая рабыня!

— Он тебя не видит и не слышит! — крикнул Айари.

— А это и не важно! — расхохотался Кису и от души шлепнул Тенде пониже спины.

— Ой! — вскрикнула она.

— Танцуй, Тенде! — приказал он и запел, прихлопывая в ладоши и не отводя взгляда от реки.

— Но это песня рабынь! — заупрямилась Тенде. Кису оборвал песню на полуслове, обернулся и смерил девушку тяжелым взглядом. — Есть же и белые рабыни, господин!

Кису молча смотрел на нее.

— Я буду танцевать, мой господин! — поспешно сказала Тенде, расставила ноги, слегка пружиня, и красиво развела руки в стороны.

— Она что, свободная женщина? — удивился Айари.

— Нет, — ответил Кису.

— Тогда вели ей поднять руки над головой и вывернуть кисти, — посоветовал Айари.

— Сделай, как сказано, — приказал девушке Кису. Тенде повиновалась.

— Красиво, — похвалил он.

— Я видел такое в Шенди, — промолвил Айари.

Я мысленно улыбнулся. Действительно, в грациозной позе Тенде трудно было не узнать начало танца рабыни. Эта позиция хорошо известна не только в Шенди, но и вообще на Горе — например, в Порт-Каре и южнее, а также к северу и востоку от тех мест, где мы сейчас находились, — в Тахари. Конечно же рабыня может начать танец по-разному, иногда даже извиваясь в цепях или веревках у ног хозяина. Я одобрительно смотрел на Тенде. Свободная женщина никогда не осмелится показаться перед горианскими мужчинами в такой позе — разве что если она, измученная тоской и неудовлетворенностью, открыто попросит заковать ее в рабский ошейник. Я слыхал много историй про свободных горианок, порой представительниц высших каст, которые плясали перед мужчинами в тавернах — шутки ради или из любви к риску. Каков же был их ужас, когда в ту же ночь они, с кляпом во рту и капюшоном на лице, закованные в цепи, железные кандалы и ошейник, валялись на дощатом полу фургона, увозящего их за ворота родного города!

— Ты готова, рабыня? — спросил Кису.

— Да, господин.

Я люблю смотреть, как танцуют рабыни. Никогда женщина не бывает так хороша, как в танце, когда она вызывающе демонстрирует мужчинам всю свою прелесть. Впрочем, настоящая женщина красива во всех позах. Странно, что земные мужчины так редко осознают это. С другой стороны, они никогда не видели настоящих рабынь во всей их безграничной женственности, хрупкости и уязвимости. Женщина может быть по-настоящему прекрасной, даже когда просто приветствует хозяина, склоняет перед ним голову или наливает ему вино. Она становится еще прелестнее, когда покорно стоит перед мужчиной на коленях или ползет к его ногам, жалобно моля о ласке. Но великолепней всего рабыня в те мгновения, когда с криком содрогается в оргазме, задыхаясь в объятиях господина…

— Танцуй, рабыня, — приказал Кису.

— Да, господин, — ответила Тенде.

На скользком, плоском камне в реке Уа, под пение и прихлопывание Кису, она танцевала перед заклятым врагом своего хозяина, Билой Хурумой, который был так далеко, что не мог увидеть этот танец. Танцевала превосходно.

Белокурая дикарка и Элис стояли на коленях, пожирая Тенде взглядами. Глаза варварки блестели от возбуждения. Как прекрасна была обнаженная Тенде, как легко и чувственно она двигалась! Для белокурой дикарки это был хороший урок.

Танцовщицы на Горе в большой цене. Некоторые торговцы специализируются на купле, продаже и аренде таких рабынь. Особенно этим славятся торговые дома Кельсиуса и Аурелиуса в Аре. «В Аре — лучшие плясуньи!» — говорят одни. «Нет, в Порт-Каре!» — не соглашаются другие. «Танцевать умеют только в Тахари и Турии!» — возражают третьи. На мой взгляд, подобные споры совершенно бесплодны. Я побывал во множестве городов и в каждом видел бесподобных рабынь-танцовщиц. У них бывает много хозяев; ошейники то и дело сменяются на прелестных шейках. Танцовщиц перепродают из города в город, выставляют на аукционах. Если же девушка кому-то не угодит, ее отдают хозяину таверны, который волен содрать с нее три шкуры или просто разорвать на куски.

— Довольно! — приказал Кису.

Тенде остановилась. Кису, к изумлению рабыни, крепко связал ей руки за спиной и, схватив за волосы, поволок по воде к берегу. Мы двинулись следом. Я еще раз оглянулся на реку. Корабли по-прежнему казались игрушечными, но я-то знал, что на каждом из них полно вооруженных людей… Мы с Кису столкнули каноэ на мелководье. Он втащил Тенде в лодку, поставил на колени, кожаным ремнем туго спутал ей лодыжки, набросил на шею две веревочные петли, а свободные концы веревок привязал к стойкам каноэ.