Радмила бросила взгляд на подругу и приложила палец к губам, потом она указала на фигуру пленника. Пригибаясь к полу, две хрупкие фигурки бесшумно скользнули к темной нише. Сердце Радмилы чуть не выпрыгнуло из груди. К столбу был привязан ее Ульрих. Мужчина то ли дремал, то ли был без сознания. Голова его бессильно прислонилась к столбу. Все тело и ноги были так туго перевязаны веревками, что он, по-видимому, не мог и шевельнуться. Повсюду: на груди, руках, лице виднелись многочисленные запекшиеся ссадины. На виске чернела струйка засохшей крови.

Не в силах удержаться от сострадания, Радмила дотронулась ладонью до родного, заросшего щетиной лица. Ульрих вяло открыл глаза, и они озарились безумной радостью. Но Радмила тут же приложила свой маленький пальчик к его губам. Уже в следующее мгновение женщина вынула припасенный Меган нож и разрезала тугую веревку. Наконец рыцарь был свободен. Он сжал затекшие руки, так что хрустнули суставы пальцев и, притянув к себе жену, припал к ее губам безмолвным благодарным поцелуем. Потом он придвинул женщин к стене и осторожно, стараясь не шуметь, достал из холодных каменных рук ближайшей статуи кривую саблю.

А старый душитель видел свой очередной сон, не в силах бороться с волнами умиротворяющего жара, исходящего от красных углей. Снилась ему одна из его жертв. Молодая красивая женщина в роскошном сари пятилась к стене густых зарослей бамбука, выставив перед собой изящные нежные руки. Она пыталась защититься этими пухлыми белыми ручками от него, от Баскара, опытного убийцы. Наконец девушка стала снимать с пальцев драгоценные перстни. Она хотела откупиться, она надеялась. Тщетно! Положив драгоценности за пазуху, Баскар ловко накинул желтый платок на тонкую шею и сделал молниеносное движение. Раздался хруст, и девушка со стоном стала оседать к ногам душителя. Ее руки, вцепившиеся было в одежду старика, ослабели и поползли вниз. Волна счастья охватила Баскара, голова закружилась от прилива необыкновенного удовольствия.

Вдруг раздался шорох, и старик, моментально насторожившись, открыл глаза. Все было по-прежнему. Догорали красные угли, черные тени метались от всполохов огня по каменным сводам храма. Но когда он посмотрел вперед, сердце Баскара похолодело. Напротив него, с другой стороны костра, безмолвно сидел могучий мужчина. Его искаженный гневом взгляд был направлен на заснувшего охранника. Баскар дернулся, но тщетно — Ульрих быстро встал и крепкой рукой схватил душителя за загривок. Его жесткие пальцы сжали хрустнувшую шею настолько сильно, что старик не смог и пошевелиться.

— Я приношу тебя в жертву твоей богине Кали, — прошипел рыцарь прямо в обезумевшие от ужаса глаза душителя и кривой саблей перерезал хрипящее горло от уха и до уха. Мужчина бросил бьющееся в судорогах тело на пылающие угли костра, и кровь зашипела на тлеющих поленьях. Испуганные Радмила и Меган зажмурили глаза.

Пока женщины приходили в себя, Ульрих быстро пробежал по залу и освободил своих друзей.

— Я не понял, как ты здесь оказалась? — наконец воскликнул он.

— Я сделала то, что должна сделать жена для своего мужа, — тихо сказала молодая женщина, — пришла тебе на помощь! А вот моя новая подруга Меган настоящая героиня! Она согласилась мне помочь, не имея среди вас близких людей.

— Ульрих, здесь не место для выяснения отношений, — прервал его Гарет, — в любую минуту фанатики могут вернуться, мы должны покинуть пещеру, — граф взял друга за рукав.

Но Ульрих отстранил его.

— Постой, постой, — проговорил он, — я не могу понять, как эта женщина, которая предала меня, оказалась здесь, в роли спасительницы?

— Это я предала? — почти закричала Радмила, — ты ничего не знаешь, тупой болван! Вот эти письма, что вы писали с Гаретом друг другу, не думая о безопасности, как глупые мальчишки. Вы тешились сплетнями, а Армель де Брувилль, твой давний враг, перехватил вашу переписку, чтобы передать ее королю!

— Это и в самом деле наши письма, Ульрих, — сказал обескураженный Гарет, перебирая свитки пергамента. Из моего сгоревшего кабинета!

— Мне пришлось сыграть роль предательницы, чтобы спасти вас. Я написала тебе то письмо, чтобы отвести беду от ваших глупых голов, — дрожащий голос Радмилы сорвался, и в глазах заблестели слезы. ― А ты даже слушать меня не стал!

— Да, она права, — опять вмешался Гарет, — Этот болван Генрих не простил бы наших насмешек над его женой. Да и дружбу с мятежными баронами. Вместо этой теплой пещеры сидели бы мы сейчас в холодных подземельях Тауэра.

― А как же малышкам удалось забраться в это поганое гнездо? Да и вообще приехать сюда! ― вмешался Бруно.

— Нам было очень трудно и страшно, поверьте, — тоненьким голосом отозвалась Меган уже из объятий Георга. Позабыв обо всем, огромный немец покрывал ее жаркими поцелуями.

— Они совершили настоящий подвиг, Ульрих, — сказал Бруно, — они спасли нас, когда наши головы почти висели в ожерелье этой красотки, — неунывающий франк махнул в сторону страшного изваяния.

— Значит, ты ни в чем не виновата передо мной? И ты мне не изменяла? — смущенно бормотал Ульрих, гладя руку Радмилы. Та лишь с укоризной смотрела ему в глаза.

— Это ты виноват передо мной, что веришь во всякую чушь, а не честному слову своей жены, — от возмущения она лишь через минуту нашлась, что ему ответить.― Я напоила всю эту банду развратных храмовников лошадиной дозой снотворного, и мы с Меган сбежали. Они не успели…

От сильного потрясения рыцарь не мог вымолвить ни слова, лишь судороги пробегали по суровому, заросшему двухдневной щетиной лицу. В следующее мгновение рыцарь уже схватил свою жену в охапку и, покрывая поцелуями, закружил по храму. Безумно обрадованный, он сжал свою любимую так, что, казалось, задушит, и страстно прильнул к ее губам.

— Ну-ну, довольно, а то нам сейчас завидно станет, — буркнул Бруно и сделал вид, что стыдливо отворачивается.

— Братья, нам надо скорее уходить отсюда, теперь уже мы отвечаем за жизнь наших спасительниц! — поторопил он влюбленных.

Измученные, но счастливые, рыцари благодарно улыбались отважным женщинам. Ослабевшие от всего пережитого, прекрасные спасительницы и сами не могли поверить, что они совершили такой подвиг.

Вооружившись кривыми саблями, мужчины почувствовали себя намного увереннее. Обратный путь показался Радмиле и Меган быстрым и легким. Освещая факелами дорогу, рыцари быстро дошли до колодца, помогли подняться своим спасительницам и поднялись сами.

Наверху уже начало светать. Небо на востоке посветлело и стало краснеть. Вся природа затихла в ожидании рассвета. Спасенные с наслаждением вдохнули чистый воздух свободы. Он был пропитан запахами камней и остывшего за ночь песка с примесью терпких пустынных трав.

— Тихо, — прошипел Гарет и указал пальцем в сторону дороги.

Там, среди округлых камней виднелась еще одна серая чалма. Чалма опускалась, затем поднималась и вновь постепенно склонялась вниз. Ее владелец явно боролся со сном. Радмила прижалась к Ульриху. Все затаились. Гарет поправил кривой нож на поясе, снял меч и отдал Бруно. Затем рыцарь стал осторожно подкрадываться к тугу, клюющему носом возле горящего костра. Его фигура беззвучно скользила между камней. Когда душитель был всего на расстоянии одного шага от воина, он оглянулся. Взгляды Ульриха и Гарета встретились. Немец сложил руки крест накрест и отрицательно помахал головой. Гарет утвердительно кивнул.