оказал слишком серьезного сопротивления, когда я разоружил его, – только всхлипнул и тут же сдался. Я связал его тем, что попалось под руку. Он захрапел.

Я зажег светильники и предпринял тщательное исследование убежища Жнеца. И был поражен: Харвестер Темиск определенно имел чрезмерно раздутое представление о собственном хитроумии.

Первая же лампа, которую я зажег, осветила стол, заваленный алхимическими приборами, которые Темиск использовал, чтобы готовить сюрпризы с огненными камнями. Здесь были все свидетельства для вынесения обвинительного приговора. Многое имелось даже на бумаге. Особенно большой интерес представляли карта Уайтфилд-холла и заметки касательно того, что там произошло, а также соображения насчет этого убежища и возможности пожертвовать некоей Бай Клакстон. Поверх бумаг лежала буханка хлеба, еще даже не успевшая отрастить бороду.

Жнец навещал это место после праздничного вечера. Несмотря на то, что за домом наблюдали. Здесь был потайной вход.

Ничего удивительного. В некоторых районах Танфера существует даже серьезная опасность обрушения зданий из-за чересчур активных саперных работ под ними. С этим я разберусь позже.

Итак, вот здесь и прятался Темиск. Потирая руки. Притом что он вовсе не был настолько умен, как считал: для меня не составило труда попасть сюда.

Темиск был одержим книгами, но без особого порядка. На втором этаже они были повсюду – дюжины книг, сотни книг, целое состояние в книгах. Лишь церкви и принцы крови могли позволить себе держать настоящие книги. Мне припомнилась моя идея насчет крыс-писцов. Интересно, где Темиск наворовал столько книг? Он никогда не имел особого достатка, чтобы покупать их.

На третьем этаже порядка было больше. Он был меблирован, но им явно не пользовались. Я немедленно заключил, что поверенный создал здесь убежище для друга, причем давно. Но не успел использовать его: когда Чодо наконец-то попал в его руки, адвокат уже не смог бы незаметно протащить старика в дом.

Я вернулся на второй этаж и тут обнаружил, что Жнец был маньяком по части ведения дневника. Покойник наверняка знал об этом, но не позаботился поставить меня в известность. Похоже, здесь были записаны чуть ли не каждый момент и каждая мысль, когда-либо посетившие Харвестера Темиска. В основном они фиксировались на щедро разбросанных отдельных листках бумаги.

Светильник почти прогорел. Я дважды клевал носом, несмотря на то что мемуары Темиска были весьма интересны. Каждый раз, стоило мне отключиться, Учитель Уайт переставал храпеть, и его попытки выскользнуть из пут будили меня.

Затем внизу поднялся крик. Я притих. Учитель возымел намерение пошуметь, но не стал этого делать, поскольку узнал голоса.

Громче всех ревела Торнада. Еще я услышал голос Тинни, чьи выражения слегка более подходили для леди. Там же присутствовал и Плоскомордый. Они искали меня – судя по всему, затерявшегося в снежном буране. Посреди ночи. Обеспокоенные донельзя. Мне же не хотелось делиться с ними своими открытиями – только не с Торнадой!

Я наконец вычислил план Покойника – так мне казалось. Однако, если я сейчас ничего не предприму, они начнут искать мертвое тело. И найдут все остальное.

Ох, Торнада! Вечно она попадается не в том месте и не в то время!

Я схватил перо и чернила. Дьяволы на небесах в кои-то веки улыбнулись мне: перо было очинено, а чернила еще не засохли. Я поспешно начеркал записку. Теперь нужно подкинуть ее вниз, в такое место, где на нее кто-нибудь наткнется. Я прокрался мимо Учителя вниз по лестнице. Забираясь в дымоход, услышал, как Торнада бранится и расшвыривает вещи.

– Утихомирь ее, Ион Сальватор, – сказал Тарп и рассмеялся. – Торнада, Гаррет не будет лежать под стулом, живой он или мертвый!

Предположение, что кто-то может ее утихомирить, снова спустило Торнаду с цепи. Она взвилась до потолка и с грохотом понеслась куда-то внутрь дома.

– Она выпила немного, – объяснил Тарп. – Ион, лучше пойдем приглядим за ней, а то что-нибудь, что ей не принадлежит, может случайно попасть к ней в карманы.

Удача сопутствовала мне. В некотором роде.

Я выпал из дымохода при попытке свеситься вниз и взглянуть, что происходит. С этим мне не повезло. Повезло же мне с тем, что меня не увидел никто, кроме Тинни, которая закрыла рот сразу же, как только я поднес палец к губам. Я передал ей записку. И успел скрыться из виду прежде, чем Торнада снова ввалилась в комнату, чтобы выяснить причину шума.

– Я перевернула эту штуковину, – Тинни указала на железную подставку для дров, – когда тянулась к полке. Смотри, что там было: это записка от Гаррета! Он оставил ее на случай, если кто-нибудь придет сюда его искать.

– И что там написано?

Торнада учуяла подвох. Тинни прочла ей записку вслух.

– Ион Сальватор, там написано то, что она говорит?

– Слово в слово, – доложил малютка.

– А казалось бы, этот засранец Уайт должен был хоть чему-то научиться! И что мы будем делать теперь?

– Может, вернемся обратно в дом Гаррета? – предложила Тинни.

– Нет, здесь что-то не так…

Плоскомордый заметил:

– Ты почти совсем без недостатков, дорогая Торнада, но одна маленькая проблемка все же есть: ты считаешь, что у всех в голове такой же бардак, как и у тебя.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что у большинства людей нет скрытого умысла, когда они говорят тебе о том, что думают.

– Черта с два! Ты что, и вправду такой наивный?

Это было последнее, что я услышал. За ними закрылась входная дверь, до меня долетело холодное дуновение. Воздух в самом деле поднимался вверх по дымоходу, как ему и было положено.

Я немного подождал: Торнада была из тех людей, кто мог неожиданно вернуться. Потом я вылез из камина. Они оставили светильники гореть. Мне, вообще-то, казалось, что у Тинни больше здравого смысла.

Ах да! Разумеется, больше. Достаточно для того, чтобы сообразить, что мне понадобится свет, чтобы видеть, что я делаю.

79

Несмотря на немалую возню по перемещению находящегося в отключке Учителя вниз по дымоходу, я почти догнал Тинни и остальных по дороге домой. И все это несмотря на погоду, которая оказалась не настолько ужасной, как я боялся, – было просто холодно и мокро.

Уайта я взял с собой. Он нуждался в особой работе Покойника, чтобы привести его мозги в порядок.

Я притащил Учителя прямо к Его Милости.

«Ого! Да мы, кажется, дуемся?»

– Да, мы дуемся. Пришла пора заканчивать эти игры. Привет, милая! – Я приобнял Тинни одной рукой и чмокнул в щечку, не обращая внимания на остальных.

«Я признаю, что недобросовестно подошел к тому, что касалось мистера