— Ты производишь впечатление разумного мальчика, — неторопливо продолжил Горман. — Торжественный ужин закончился дракой, тебя чуть не подстрелили; к тому же ты так и не успел попробовать свой десерт. Однако я вижу, эти события не выбили тебя из колеи.

— Я давно знал, что представляет собой Рубен, — осторожно начал Мика. — Поэтому его поведение меня не удивило. Он не любит проигрывать.

— Да, я это понял.

Холодные глаза Гормана встретились с глазами Мики. Мика сжал зубы, стараясь подавить дрожь.

— Я не ошибся, выбрав тебя, — сказал Горман. — Ты заслуживаешь главного приза.

Горман выудил из нагрудного кармана своего пиджака золотую карточку и положил ее на покрывало между собой и Микой.

— Что это? — спросил Мика.

— Ключ от квартиры в Золотых Башнях. Ты выиграл ее, — качнул головой Горман, — Твоих родителей перевезут туда: когда вернешься, они уже будут дома.

— Дома? — удивился Мика. — Вы хотите сказать, что сегодня я поеду в Лондон? Прямо отсюда?

— Да. Сейчас доктор обработает твои раны, а потом мы доставим тебя в Лондон. Твоих родителей тоже привезут из Барфорд-Норда. Я уже послал своих людей помочь им собрать вещи и погрузить в аэромобиль. Остальные победители и их семьи тоже будут жить в Золотых Башнях, в том же доме, что и ты, даже на одном этаже, в соседних квартирах.

Мика похолодел, краска отхлынула от его щек.

«Что я должен делать? — судорожно пытался сообразить он. — Предполагается, что это именно то, о чем я мечтал. Ради квартиры в Золотых Башнях я сражался с Рубеном и остальными конкурентами».

Мика хотел произнести какую-нибудь подходящую фразу, вроде «Большое спасибо, сэр!» или «Какое счастье!», но губы отказывались повиноваться. Его отправляют в Лондон, в новую шикарную квартиру, о которой он и думать забыл, — отправляют одного, без сестры. Нет, он совсем не на это рассчитывал. Все получилось совсем не так, как надеялся Мика.

— Твои родители будут гордиться тобой, Мика, — сказал Горман. — Ты совершил невозможное, вытащил свою семью из тесной квартиры-раскладушки в Барфорд-Норде, городе для беженцев, утопающем в грязной вонючей воде, и перевез их в Лондон в Золотые Башни. О таком жилье можно только мечтать, ничего лучшего в нашем новом мире просто нет. Перед тобой огромное будущее, тебе очень повезло, что мы выбрали именно тебя.

— Что вы имеете в виду? — вежливо осведомился Мика. — Вы хотите сказать, что соревнование закончилось?

— Да, — кивнул Горман. — Но твоя жизнь только начинается. Верно?

— Верно, — согласился Мика, пытаясь угадать, что именно хочет услышать от него Горман.

— Кроме того, — сделав загадочное лицо, продолжил Горман, — у меня есть еще одна, особая награда, специально для тебя, Мика.

— Награда? Для меня? — как можно спокойнее произнес Мика.

— Да. Но, прежде чем получить ее, ты должен доказать, что я могу доверять тебе.

— Интересно, что же это за награда такая? — стараясь не показать своего волнения, спросил Мика.

— Это то, что, по твоему мнению, у тебя отобрали, — медленно произнес Горман. — Вернее, кто-то. Ты понимаешь, о ком я говорю?

Слова Гормана, точно острые иглы, вонзались в мозг Мики. Он не сомневался, что правильно понял старика. Мике показалось, что Мэл Горман вытащил из кармана своего пиджака еще один золотой ключик, и на этот раз это был ключ от двери, за которой его ждала Элли.

Мика поднял на Гормана умоляющий взгляд, не в силах подавить подступившие к горлу слезы.

— Ты ведь знаешь, что она у меня? — Горман слегка прищурил глаза.

Мика молча кивнул и уронил голову на грудь. Чувство огромного облегчения затопило все его существо. Рыдания душили Мику, но он не хотел, чтобы этот злобный старик видел его слезы.

— Я так и думал, — сказал Горман.

— Что я должен делать? — спросил Мика. — Я на все согласен, — с жаром добавил он.

— Хорошо, — коротко бросил Горман, затем поднялся и молча направился к двери.

— Подождите! — воскликнул Мика. — Скажите мне, пожалуйста, что я должен делать!

Горман дошел до двери, медленно обернулся и с каменным лицом уставился на Мику:

— Я хочу, чтобы ты дал мне обещание.

— Какое обещание? — напряженным голосом спросил Мика.

— Что вернешься сюда завтра утром, — сказал Горман, — Ив дальнейшем будешь беспрекословно выполнять все мои приказы.

— Хорошо, — проглотив комок в горле, кивнул Мика.

— Сегодня, в половине девятого вечера, твои родители получат сообщение. В нем будет сказано, что ты возвращаешься на Кейп-Рот. Они, конечно, расстроятся. Возможно, даже рассердятся, начнут задавать массу вопросов, требовать объяснения, но ты не должен ничего говорить им. Пообещай, что не скажешь им ни слова.

— Обещаю, — с замирающим сердцем произнес Мика.

Он заранее знал, как сильно расстроятся мама и папа, когда узнают, что Мэл Горман забирает у них сына, а сын при этом отказывается объяснить им, в чем дело. Но разве у него есть выбор? Все, что он делает, он делает ради спасения Элли.

— И еще одно условие, — продолжил Горман. — Сегодня вечером ты не должен покидать свою квартиру. Тебе запрещено выходить из дома куда бы то ни было. Мои люди будут следить за тобой. И запомни, если я узнаю, что ты не послушался меня, я очень, очень сильно рассержусь. Обещай, что шагу не сделаешь за порог своей новой квартиры.

— Обещаю, — заверил старика Мика. — Значит, если сегодня вечером я не выйду из дома и ничего не скажу родителям, а завтра вернусь к вам, вы позволите мне увидеть Элли?

— Да. А ты сможешь сдержать слово?

— Да, — твердым голосом заявил Мика.

— Хорошо. Будем считать, что договорились. Я уже предупредил остальных победителей, что, если они не сдержат слово, я вышвырну их родителей из Золотых Башен и до конца дней отправлю гнить в Царство Теней. Надеюсь, тебе не нужно повторять, что с твоими родителями случится то же самое?

— Не нужно, — сказал Мика, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

— И не забудь: если ты нарушишь обещание, ты больше никогда не увидишь сестру.

Мика покидал Кейп-Рот. Черная волна горя накрыла его с головой, из правого глаза выкатилась слезинка и медленно поползла по щеке. Мика смахнул ее кончиком указательного пальца. Он думал, что плачет по Элли, оставшейся за стенами форта. К несчастью, Мика ошибался: он плакал не только по сестре, но по тысячам детских душ, которым еще только предстояло очутиться здесь, среди мрачных утесов Кейп-Рота. В тот момент, когда его аэромобиль поднялся над двойным кольцом неприступных стен, в предзакатном небе показалась целая эскадрилья грузовых самолетов. Самолеты двигались цепью, они напоминали большие черные бусины, нанизанные на одну нитку. Цепь растянулась до самого горизонта, каждый самолет нес на своем борту ценный груз — тех самых детей, которые два дня тому назад явились в игровые залы в надежде выиграть не много денег и талоны на бесплатное питание, а покинули их с имплантатами в голове. Круглые металлические диски с тончайшими электродами, вживленными в мозг детей, отныне контролировали каждый их поступок: теперь дети не могли ни говорить, ни двигаться без команды взрослых. Однако та глубинная часть мозга, которую невозможно контролировать никакими даже самыми хитроумными приборами, подавала сигналы бедствия, наполняя детские души смятением и страхом.